Балаустион   ::   Конарев Сергей

— Это не вам, — девушка легко подбежала к решетчатой двери камеры Леонтиска, присела на корточки и просунула чашку в щель, специально оставленную между прутьями и полом. С веселым любопытством посмотрела прямо в глаза, аккуратно опустила в чашку грубую деревянную ложку. — Ешь.

Встала, отошла к двери. Леонтиск, не отрывая от девушки глаз, подошел, взял миску в руки. Пахло вполне съедобно.

Миарм загоготал, поднося к сальному рту очередной кусок мяса.

— Что, красавчик, не привык баланду-то жрать? Ха! И за то скажи спасибо Полите-птичке…

Леонтиск, не поведя бровью, спокойно уселся на притулившемся к стене камеры грубом деревянном лежаке, набрал ложку варева и отправил ее в рот. «Знал бы ты, дурень, — подумал он, — насколько вкуснее эта бурда традиционной лаконской черной похлебки, которой нас потчевали в агеле!»

— Полита! Покушай с нами! — проговорил с набитым ртом Миарм. Одновременно его рука потянулась к ручке высокогорлого кувшина с вином.

— Не, не могу! — белозубо улыбнулась девушка. — Мне пора. До свиданья, ребятушки!

— Погоди, мой цветочек, последний поцелуй! — вскричал Миарм, срываясь со скамьи. Но шустрая девица с истерическим визгом шмыгнула за решетку. Из коридора раздалось шлепанье подошв ее деревянных сандалий и, уже издалека, донесся нежный голосок:

— В другой раз! До встречи, мой медвежонок!

— Э-эх, козочка! — со сладкой миной произнес Миарм, запирая замок и возвращаясь к скамье, на которой Алкимах молча поглощал принесенную пищу.