Балаустион   ::   Конарев Сергей

Голова у него, почитай, сама отвалилась… Кстати, я только сейчас сообразил — надо ж заняться еще кузнецом, его папиком, может, ты и ему какое заданьице тайное дал?

— Не смей, подонок! Оставь этих людей, они ничего не знают, ни в чем не виноваты! Ничего я ему не говорил!

— А вот это мы и выясним. В пыточной, у Аристоксена…

— Прошу, не надо…

Леонтиск откинулся на стену, медленно съехал по ней спиной, опустил голову на грудь, из последних сил сдерживая клекотавшие в горле рыдания. Клеомед в ответ на это довольно расхохотался.

— Великие боги, да человек ты или чудовище? — раздался от двери возмущенный женский голос. — Мало тебе победы, мало крови? Что ты терзаешь побежденного, точно стервятник?

Леонтиск поднял затуманенный взгляд. У двери стояла высокая стройная девушка, одетая в модную римскую столу. Ее лицо в виде сердечка, обрамленное сложной прической из закрученных в мелкие спирали волос, можно было бы назвать идеально красивым, настолько классически-совершенными были его черты, если бы не маленький, властный, надменно очерченный рот. Сейчас на мраморных щеках девушки выступил румянец, в ее глубоких глазах искрился нешуточный гнев.

Леонтиск, хоть и испытывал сейчас сильнейшие душевные страдания и вряд ли был способен чувствовать что-то еще, вздрогнул, увидев ее, и изумленно прошептал одними губами:

— Эльпиника!

Клеомед обернулся.

— О-о, сестрица! Ведь ты хотела только издалека посмотреть на своего несостоявшегося женишка, насладиться его унижением. А теперь, что же это, жалость проснулась?

— Не твое дело, изверг.