JК
Балаустион :: Конарев Сергей
Страница: 51 из 1283 — И о том, что ты мне очень нравишься.
«Хорошо, что темно, и не видно, как краска прихлынула к лицу!» — подумал он. Щеки горели.
— Неужели? — она улыбнулась, блеснув в темноте белыми зубками. — И насколько же сильно?
Руки девушки сжали его пальцы, — ну же, смелее!
— Настолько, что аж хочется тебя поцеловать, — выдохнул он. Сердце ухнуло вниз от собственной дерзости. Ответ заставил его сердце заколотиться, как у пойманного кролика.
— И что же тебе мешает? — нежный овал ее лица белел менее чем в локте. От нее струился нежный запах ириса, смешанный с каким-то неизвестным Леонтиску, но очень приятным благовонием. А, вспомнил, женщины называют это духами .
— Ничего? — глупо спросил он.
Она молчала.
Что делать? Сердце продолжало бешено колотиться, в голове было совершенно пусто. Решительно выдохнув, он осторожно взял ее свободной рукой за плечо (вторую руку освободить не посмел), наклонился, потянулся к губам. Она не сделала никакой попытки помочь ему, поэтому он немного промахнулся, смутился, попытался исправить положение…
— Великая богиня! — она отстранилась, в голосе звучало веселое удивление.
— Что такое? — безразличный тон ему не удался.
— Тебе восемнадцать лет, ты едва не выиграл Олимпиаду, но до сих пор не умеешь целоваться?
— Бросать копье меня учили в агеле, а это… Что, настолько все ужасно?
— Ха-ха-ха! Ужасного ничего нет, все поправимо.
«Хорошо, что темно, и не видно, как краска прихлынула к лицу!» — подумал он. Щеки горели.
— Неужели? — она улыбнулась, блеснув в темноте белыми зубками. — И насколько же сильно?
Руки девушки сжали его пальцы, — ну же, смелее!
— Настолько, что аж хочется тебя поцеловать, — выдохнул он. Сердце ухнуло вниз от собственной дерзости. Ответ заставил его сердце заколотиться, как у пойманного кролика.
— И что же тебе мешает? — нежный овал ее лица белел менее чем в локте. От нее струился нежный запах ириса, смешанный с каким-то неизвестным Леонтиску, но очень приятным благовонием. А, вспомнил, женщины называют это духами .
— Ничего? — глупо спросил он.
Она молчала.
Что делать? Сердце продолжало бешено колотиться, в голове было совершенно пусто. Решительно выдохнув, он осторожно взял ее свободной рукой за плечо (вторую руку освободить не посмел), наклонился, потянулся к губам. Она не сделала никакой попытки помочь ему, поэтому он немного промахнулся, смутился, попытался исправить положение…
— Великая богиня! — она отстранилась, в голосе звучало веселое удивление.
— Что такое? — безразличный тон ему не удался.
— Тебе восемнадцать лет, ты едва не выиграл Олимпиаду, но до сих пор не умеешь целоваться?
— Бросать копье меня учили в агеле, а это… Что, настолько все ужасно?
— Ха-ха-ха! Ужасного ничего нет, все поправимо.