JК
Балаустион :: Конарев Сергей
Страница: 75 из 1283Слева и справа от двери стояло несколько низких деревянных лож, застеленных каким-то тряпьем. Все остальное пространство барака было заполнено совершенно одинаковыми лежаками из соломы и сухого тростника.
Сначала Леонтиск подумал, что спартанец над ним издевается. Это ведь место если не для скота, то для самых грязных полевых рабов! Однако на лице ирена не было и тени насмешки.
— Твое место будет вон там, третье от угла. «Птенец», занимавший его, покалечился, и не сможет больше быть воином.
Леонтиск угрюмо кивнул. Он не собирался заговаривать с этим гадом, и тем более задавать ему вопросы.
— Бросай свой узел и выходи за мной. Твое обучение начинается немедленно, — в тоне Агесилая проскользнули нотки нетерпения. Видимо, даже такая короткая экскурсия с новичком утомила ирена.
Леонтиск послушался. Через минуту он стоял перед шеренгой пристально разглядывавших его мальчиков-учеников, «птенцов», как их здесь называли. Многие взгляды светились издевкой. Памятуя об экзекуции, произошедшей несколько минут назад, этому можно было не удивляться. Другие ограничивались простым мальчишеским любопытством. Были и такие, что выражали искреннее сочувствие. Все это Леонтиск ощущал только наполовину. Став объектом внимания такого количества людей — а мальчишек в отряде было не менее сотни — он впал в какое-то сомнамбулическое состояние, близкое к опьянению.
— Это — ваш новый товарищ, «птенцы».
Сначала Леонтиск подумал, что спартанец над ним издевается. Это ведь место если не для скота, то для самых грязных полевых рабов! Однако на лице ирена не было и тени насмешки.
— Твое место будет вон там, третье от угла. «Птенец», занимавший его, покалечился, и не сможет больше быть воином.
Леонтиск угрюмо кивнул. Он не собирался заговаривать с этим гадом, и тем более задавать ему вопросы.
— Бросай свой узел и выходи за мной. Твое обучение начинается немедленно, — в тоне Агесилая проскользнули нотки нетерпения. Видимо, даже такая короткая экскурсия с новичком утомила ирена.
Леонтиск послушался. Через минуту он стоял перед шеренгой пристально разглядывавших его мальчиков-учеников, «птенцов», как их здесь называли. Многие взгляды светились издевкой. Памятуя об экзекуции, произошедшей несколько минут назад, этому можно было не удивляться. Другие ограничивались простым мальчишеским любопытством. Были и такие, что выражали искреннее сочувствие. Все это Леонтиск ощущал только наполовину. Став объектом внимания такого количества людей — а мальчишек в отряде было не менее сотни — он впал в какое-то сомнамбулическое состояние, близкое к опьянению.
— Это — ваш новый товарищ, «птенцы».