Страница:
31 из 424
С грустью подумал о своем уютном жилье на Щипке и понял, что теперь все, что нажила его семья и он сам, развеется по ветру, пойдет по чужим рукам, так как детей и наследников у него не было...
После укола, который ему сделал невзрачный мужик с серым, незапоминающимся лицом, Ваське стало полегче, но он понял, что его просто готовят к новым испытаниям, хотел снова попросить Федьку, чтобы помог умереть, но взглянул на бывшего кореша, на его понурую спину и понял: бесполезно. Здесь в клетке и он сам, и этот дуролом Стреляный, неизвестно за что продавшийся и как попавший сюда.
А Федор боялся, что Голова опять обратится к нему со своей просьбой. Ничем он помочь ему не мог. Степан глаз с него не спускал. Вроде бы и не стоял все время рядом, однако Федор постоянно ощущал его присутствие, но, может быть, то был страх, прочно угнездившийся теперь у него внутри, и преодолеть его он был не в силах.
Вечером его позвал к телефону Аджиев.
- Ну, как? - спросил без всяких приветствий.
Федор понял, что хозяин раздражен чем-то, и ответил быстро, угодливо, содрогаясь в душе от омерзения к самому себе:
- Жив пока...
- Должен быть жив. Смотрите там...
На этом он разговор с Федором закончил, и еще, наверное, полчаса что-то вправлял Степану.
Только затемно Федор понял, что Игоря и Петра в охотничьем домике нет. Они заявились на том же джипе глубокой ночью и о чем-то долго шептались со Степаном.
Федор сидел на террасе, никому не нужный, чужой и одновременно повязанный с ними со всеми и будущим мертвецом в бане, и тем, о чем они шептались: видно, какое-то дело у них сорвалось.
|< Пред. 29 30 31 32 33 След. >|