JК
Господин Малоссен :: Пеннак Даниэль
Страница: 136 из 530Моя левая рука не дает ему упасть, удерживая его, и в самом деле, с удвоенной силой (будет с чего начать свою статью и показания тоже: «Их было двое против меня, господин судья!»), а правая хлещет его по щекам, будто аплодируя артисту.
– Перестань, Бен, остановись, ты его убьешь! Им пришлось втроем вырывать его у моей Болезни.
Хадуш держал меня, пока Mo и Симон тащили его в «Кутубию».
– Да что случилось, Бен, черт тебя дери? Хадуш, мой названый брат… случилось то, что я вдруг почувствовал себя немного одиноким… мне тоже надо было выместить на ком-то тумаки, вечно сыпавшиеся на мою шкуру козла отпущения.
В баре старый Амар вытирает месиво из пива и крови, смутно напоминающее физиономию Сенклера.
Тот показывает на меня пальцем:
– Он меня ударил, вы видели? Все свидетели. Симон не согласен:
– Да, нет же, это я тебя ударил.
И кулак Симона, его кулачище, его голова и его оплеухи, проделывают ту же работу. Более тщательно.
И любезно повторяет:
– Вот, видишь… это я! Симон, меня зовут Симон-Араб, запомнишь?
Старому Амару приходится сменить полотенце для повторной отделки.
***
Дома Ясмина встречает меня, приложив палец к губам: «Молчок».
– Она спит, сынок…
Потом она, обняв меня, посадила к себе на колени, уложила мою голову к себе на грудь и принялась убаюкивать:
– И ты, сынок, ты тоже поспи…
VI. БАРНАБУ
Эдип в квадрате.
17
В ту субботу Шестьсу Белый Снег тоже лег спать, но горящие глаза собаки никак не давали ему уснуть.
– Перестань, Бен, остановись, ты его убьешь! Им пришлось втроем вырывать его у моей Болезни.
Хадуш держал меня, пока Mo и Симон тащили его в «Кутубию».
– Да что случилось, Бен, черт тебя дери? Хадуш, мой названый брат… случилось то, что я вдруг почувствовал себя немного одиноким… мне тоже надо было выместить на ком-то тумаки, вечно сыпавшиеся на мою шкуру козла отпущения.
В баре старый Амар вытирает месиво из пива и крови, смутно напоминающее физиономию Сенклера.
Тот показывает на меня пальцем:
– Он меня ударил, вы видели? Все свидетели. Симон не согласен:
– Да, нет же, это я тебя ударил.
И кулак Симона, его кулачище, его голова и его оплеухи, проделывают ту же работу. Более тщательно.
И любезно повторяет:
– Вот, видишь… это я! Симон, меня зовут Симон-Араб, запомнишь?
Старому Амару приходится сменить полотенце для повторной отделки.
***
Дома Ясмина встречает меня, приложив палец к губам: «Молчок».
– Она спит, сынок…
Потом она, обняв меня, посадила к себе на колени, уложила мою голову к себе на грудь и принялась убаюкивать:
– И ты, сынок, ты тоже поспи…
VI. БАРНАБУ
Эдип в квадрате.
17
В ту субботу Шестьсу Белый Снег тоже лег спать, но горящие глаза собаки никак не давали ему уснуть.