JК
Господин Малоссен :: Пеннак Даниэль
Страница: 36 из 530Даже так…)
Что за странная штука – жизнь… Думаешь, что идешь к акушеру, вытаскивающему на свет монстров, готовишься скрестить шпаги с самим Торквемадой, укрывшимся под панцирем принципов, а находишьчеловека, которому ты обязан счастьем всей своей жизни.
– Мы были друзьями, губернатор, ее отец, и я… Наши дети играли вместе, приезжая туда, в Веркор, на каникулы… Там родилась и ваша Жюли.
Именно на кухонном столе их фермы Роша… таком большом, крестьянском столе…
Он посмотрел на меня, немного запыхавшись, немного удивившись, что столько сразу наговорил, и, может, даже смутившись немного.
Чтобы поддержать тему разговора, я спросил:
– Сколько у вас детей?
– Один сын. Барнабе. Он живет в Англии… теперь.
Он поднялся.
Но тело его – из сухой коры и жгута – все продолжало разгибаться.
Стоя за своим столом, он опять о чем-то задумался. Выбирал один из двух синонимов, лежащих каждый на своей чаше его внутренних весов:
– Терпимость, господин Малоссен… это… как вам сказать?.. это… осторожность, возведенная в метафизику.
Обходит стол. Весь сгорбленный. Длинная лоза, скрюченная ревматизмом.
– У меня еще есть престарелый отец, господин Малоссен, он жив до сих пор… Жюли его прекрасно знает… Дряхлый старик, которому все еще не сидится на месте… намного бодрее меня… промышленник, всю жизнь – в производстве кинопленки (отсюда и моя клиентура)… всю жизнь в разъездах… при этом панически боится самолетов.
Мы идем к выходу под руку.
Что за странная штука – жизнь… Думаешь, что идешь к акушеру, вытаскивающему на свет монстров, готовишься скрестить шпаги с самим Торквемадой, укрывшимся под панцирем принципов, а находишьчеловека, которому ты обязан счастьем всей своей жизни.
– Мы были друзьями, губернатор, ее отец, и я… Наши дети играли вместе, приезжая туда, в Веркор, на каникулы… Там родилась и ваша Жюли.
Именно на кухонном столе их фермы Роша… таком большом, крестьянском столе…
Он посмотрел на меня, немного запыхавшись, немного удивившись, что столько сразу наговорил, и, может, даже смутившись немного.
Чтобы поддержать тему разговора, я спросил:
– Сколько у вас детей?
– Один сын. Барнабе. Он живет в Англии… теперь.
Он поднялся.
Но тело его – из сухой коры и жгута – все продолжало разгибаться.
Стоя за своим столом, он опять о чем-то задумался. Выбирал один из двух синонимов, лежащих каждый на своей чаше его внутренних весов:
– Терпимость, господин Малоссен… это… как вам сказать?.. это… осторожность, возведенная в метафизику.
Обходит стол. Весь сгорбленный. Длинная лоза, скрюченная ревматизмом.
– У меня еще есть престарелый отец, господин Малоссен, он жив до сих пор… Жюли его прекрасно знает… Дряхлый старик, которому все еще не сидится на месте… намного бодрее меня… промышленник, всю жизнь – в производстве кинопленки (отсюда и моя клиентура)… всю жизнь в разъездах… при этом панически боится самолетов.
Мы идем к выходу под руку.