JК
Беглец :: Зубков Борис
Страница: 3 из 23И тут же услышал у себя над головой дикий скрежет. Это на крышу его автомобиля громоздились, сминая друг друга, ехавшие сзади машины. Еще он услышал хруст собственных костей и... легкое позвякивание ложечкой о край стакана. Женщина размешивала что-то розовое в стакане, стоявшем на столике рядом с его кроватью.
Между этими двумя звуками лежало двухнедельное беззвучное и черное беспамятство.
- Моди! - позвал Кейр.
Женщина обернулась. Незнакомая женщина, запеленатая в белый халат. Кейр, еще плохо воспринимая все окружающее, отвернулся. Он лежал неподвижно, боясь почувствовать, что стал калекой. Нигде ничего не болело. Быть может, наркотики заглушают боль? Генри продолжал лежать, не шевелясь, до тех пор, пока все тело его не онемело. Но вместе с проникающим во все мускулы ощущением скованности пришло чувство, что тело это существует, по-прежнему подвластное Генри Кейру, и что каждый мускул хотя и занемел, но также существует и готов действовать. Сознание освобождалось от дремоты. Этого момента, видимо, ждали. Широкая застекленная дверь бесшумно отодвинулась, и в комнату вошел, как и можно было ожидать, некто с наружностью заурядного провинциального врача. Он положил руку, пахнущую лекарствами, на лоб Генри. Рука неожиданно оказалась тяжелой и вдавила голову в подушку.
- Мы проснулись, - сказал провинциальный врач с профессиональным льстиво-бодрым нажимом. - Мы чувствуем себя превосходно. Наша психическая структура абсолютно нормальна. Мы готовы встретить правду лицом к лицу.
Между этими двумя звуками лежало двухнедельное беззвучное и черное беспамятство.
- Моди! - позвал Кейр.
Женщина обернулась. Незнакомая женщина, запеленатая в белый халат. Кейр, еще плохо воспринимая все окружающее, отвернулся. Он лежал неподвижно, боясь почувствовать, что стал калекой. Нигде ничего не болело. Быть может, наркотики заглушают боль? Генри продолжал лежать, не шевелясь, до тех пор, пока все тело его не онемело. Но вместе с проникающим во все мускулы ощущением скованности пришло чувство, что тело это существует, по-прежнему подвластное Генри Кейру, и что каждый мускул хотя и занемел, но также существует и готов действовать. Сознание освобождалось от дремоты. Этого момента, видимо, ждали. Широкая застекленная дверь бесшумно отодвинулась, и в комнату вошел, как и можно было ожидать, некто с наружностью заурядного провинциального врача. Он положил руку, пахнущую лекарствами, на лоб Генри. Рука неожиданно оказалась тяжелой и вдавила голову в подушку.
- Мы проснулись, - сказал провинциальный врач с профессиональным льстиво-бодрым нажимом. - Мы чувствуем себя превосходно. Наша психическая структура абсолютно нормальна. Мы готовы встретить правду лицом к лицу.