Господин Никто   ::   Райнов Богумил

Младенов представляет меня как одного из столпов антикоммунистической оппозиции, напоминая при этом, что я тот самый, кто спас ему жизнь. Невзирая на такую аттестацию, ни Димов, ни Кралев не обращают на меня особого внимания. Первый равнодушно протягивает мне влажную потную руку, другой же лишь бегло кивает лоснящейся головой.

За столом сидят еще двое мужчин, не имеющих, по-видимому, большого веса - одного фамильярно именуют Вороном, другого Ужом. Есть среди них и дама, пользующаяся по всем признакам благоволением Димова; сидя рядом с ним, она позволяет себе ласково называть его Борей. На этой женщине могучего телосложения огненно-красное платье, под стать ее напомаженным пурпуром губам.

- Мадемуазель Мария Кирова, наша известная артистка, - представляет ее Младенов.

- Мери Ламур! - поправляет его известная артистка и великодушно предлагает мне место рядом с собой.

Желая показать, что я оценил великодушие Мери Ламур, я мило улыбаюсь ей, хотя от нее разит потом - запах крепких духов не спасает ее.

- Гарсон! - восклицает Младенов, делая царственный жест, предвещающий по меньшей мере бутылку шампанского. - Два пива!

- Ну как там, в Болгарии? - спрашивает Мери, чтоб поддержать разговор, как приличествует даме.

- Очень скверно, - отвечаю я с горестной миной.

- Это мы знаем, - бормочет Димов. - В народе недовольство, не хватает товаров, цены растут...

При этом он кривит свои толстые губы и все время причмокивает, будто сосет конфету.