JК
Беловодье (След на воде - 2) :: Алферова Марианна
Страница: 37 из 470Данила Иванович как бы не существовал. Он сам не заметил, как начал уставать. А вместе с усталостью пришла обида.
И вдруг стена исчезла. Рассыпалась, растаяла, испарилась. Вместо стены образовалась пустота. Можно было ходить повсюду: по кривым дорожкам, в стороны неведомые, вперед, назад. Летать вдруг разрешили - если, конечно, ты умел летать. А ведь прежде Данила Иванович умел! Когда-то, очень-очень давно. Поднимался в воздух и парил в поисках линзы чистого вольного воздуха.
Попробовал вспомнить прежнее. И рванул. Приподнялся на метр от пола и рухнул. Стукнулся локтем и коленом. Расплакался от обиды, а не от боли. Он понял, что исчезновение стены его не радует и что теперь ничто на свете обрадовать не может. Но одновременно и обида прошла, никому он больше не желал горя. Тихая печаль поселилась в сердце старого колдуна, и стал он жить с ней, как с нелюбимой, старой женой, от которой уйти невозможно.
Он вновь принялся снимать порчу и исцелять, но уже не ради чего-то высшего, недоказуемого, ирреального, а ради пропитания, ради хлеба. И это теперь угнетало его больше прежнего непробиваемого, непобедимого "спиннохребетного" заговора.
Но колдун не может не колдовать. Колдовство в конце концов подчиняет себе колдуна.
В Темногорск Данила Иванович приехал случайно. Прочитал в какой-то газетенке, что город этот всегда славился колдунами. Оказалось, что бульварная пресса не обманула, и город оказался именно таким, каким его описали в статейке.
И вдруг стена исчезла. Рассыпалась, растаяла, испарилась. Вместо стены образовалась пустота. Можно было ходить повсюду: по кривым дорожкам, в стороны неведомые, вперед, назад. Летать вдруг разрешили - если, конечно, ты умел летать. А ведь прежде Данила Иванович умел! Когда-то, очень-очень давно. Поднимался в воздух и парил в поисках линзы чистого вольного воздуха.
Попробовал вспомнить прежнее. И рванул. Приподнялся на метр от пола и рухнул. Стукнулся локтем и коленом. Расплакался от обиды, а не от боли. Он понял, что исчезновение стены его не радует и что теперь ничто на свете обрадовать не может. Но одновременно и обида прошла, никому он больше не желал горя. Тихая печаль поселилась в сердце старого колдуна, и стал он жить с ней, как с нелюбимой, старой женой, от которой уйти невозможно.
Он вновь принялся снимать порчу и исцелять, но уже не ради чего-то высшего, недоказуемого, ирреального, а ради пропитания, ради хлеба. И это теперь угнетало его больше прежнего непробиваемого, непобедимого "спиннохребетного" заговора.
Но колдун не может не колдовать. Колдовство в конце концов подчиняет себе колдуна.
В Темногорск Данила Иванович приехал случайно. Прочитал в какой-то газетенке, что город этот всегда славился колдунами. Оказалось, что бульварная пресса не обманула, и город оказался именно таким, каким его описали в статейке.