Белый Паяц   ::   Угрюмова Виктория

– Но откуда ты взял, что он опасен? Может, он проживет свою жизнь, как все, даже не узнав тайны собственного происхождения, и будет счастлив. И сделает счастливым кого-то другого? А вдруг – ведь и такое бывает – не кого-то одного, а многих; возможно, целый мир. Может, ему суждено стать великим музыкантом, прекрасным лекарем или доблестным рыцарем? Какое право ты имеешь распоряжаться его судьбой?

– Все в руце моей.

– Это не ответ.

– А я и не собирался тебе отвечать. Ты ставишь риторические вопросы; они по определению не нуждаются в ответах, как и тот, кто их задает. Но разница между нами в том, что ты ведешь со мной отвлеченную философскую беседу, а я говорю о том, что непременно должно произойти. Я битый час твержу тебе о вещах конкретных.

– Ты не слышишь меня, как когда-то не слышал собственного сына.

– Не попрекай меня самой горькой из моих потерь.

– Только ли твоих? Повторяю – ты меня не слушаешь и не слышишь: никто не знает, как мальчик распорядится своей жизнью, и никто не вправе отнимать ее силой, даже у такого, как он. Странно, что я должен напоминать об этом тебе.

– Я не прошу. Я приказываю. Ты обязан покориться моей воле.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, я покорюсь. Но как ты заблуждаешься!

– Пусть даже и так. Лучше на моей совести будет одна невинная загубленная душа, чем то, что нам предстоит, если я послушаю тебя. Мы не имеем права на бездействие.

– Порой мне кажется, что твой сын был прав во всем.

– Не накликай беды на свою глупую голову. С тобой может случиться то же, что и с ним. Не медли же.