JК
Белый Паяц :: Угрюмова Виктория
Страница: 422 из 463 – Лично я истосковался по хорошей сече.
– Часть войск останется в Оганна-Ванке и окрестностях, – сообщил Де Геррен. – Нам придется нелегко.
– Наш хлеб вообще не легкий, – отмахнулся Леке Бавана. – Но мы знали, что это за ремесло.
– Все ли когорты готовы к выступлению? – уточнил полемарх.
– Разумеется, – ответил за всех Гадрумет. – Мои наемники рвутся в бой.
– Мы отомстим айн-джалутским убийцам за кровь Юбера Де Ламертона и всех защитников Мараньи, – торжественно произнес Кастеллион.
Этот трогательный гигант был склонен к сентиментальности, обожал героические баллады и древние предания о великих воинах, но никому и в голову не пришло улыбнуться. В его устах подобные заявления звучали совсем не пафосно.
– Да будет милостив к нам Пантократор, – вздохнул Де Геррен.
Опыт всей предыдущей жизни подсказывал, что и на сей раз милость Пантократора не распространится на тех, кто идет в бой. Не то они с богом по-разному понимали, что такое милость, не то милосердие не входило в его обязанности, но полемарх произносил слова молитвы по привычке, а не в надежде на то, что они будут кем-то услышаны.
* * *
Мало кто в Оганна-Ванке спал этой пышной лиловой ночью, когда полная луна, как бельмо свирепого бога, заняла собою почти полнеба.
Селестра Скарвик сидела под древним раскидистым дубом, последним из тех, что дали название этой уютной улочке, и размышляла о сегодняшнем странном вечере.
– Часть войск останется в Оганна-Ванке и окрестностях, – сообщил Де Геррен. – Нам придется нелегко.
– Наш хлеб вообще не легкий, – отмахнулся Леке Бавана. – Но мы знали, что это за ремесло.
– Все ли когорты готовы к выступлению? – уточнил полемарх.
– Разумеется, – ответил за всех Гадрумет. – Мои наемники рвутся в бой.
– Мы отомстим айн-джалутским убийцам за кровь Юбера Де Ламертона и всех защитников Мараньи, – торжественно произнес Кастеллион.
Этот трогательный гигант был склонен к сентиментальности, обожал героические баллады и древние предания о великих воинах, но никому и в голову не пришло улыбнуться. В его устах подобные заявления звучали совсем не пафосно.
– Да будет милостив к нам Пантократор, – вздохнул Де Геррен.
Опыт всей предыдущей жизни подсказывал, что и на сей раз милость Пантократора не распространится на тех, кто идет в бой. Не то они с богом по-разному понимали, что такое милость, не то милосердие не входило в его обязанности, но полемарх произносил слова молитвы по привычке, а не в надежде на то, что они будут кем-то услышаны.
* * *
Мало кто в Оганна-Ванке спал этой пышной лиловой ночью, когда полная луна, как бельмо свирепого бога, заняла собою почти полнеба.
Селестра Скарвик сидела под древним раскидистым дубом, последним из тех, что дали название этой уютной улочке, и размышляла о сегодняшнем странном вечере.