Белый ящер   ::   Вежинов Павел

Было пусто и прохладно, обе барменши, занятые каким-то своим, явно увлекательным разговором, даже не взглянули в сторону посетителей. Впрочем, те и не собирались ничего заказывать. Лицо Кавендиша, и бледное и багровое сразу, напоминало ломоть пражской ветчины.

— Я хочу объяснить вам ваш сон, — заговорил он возбужденно. — Помните — киты и белый айсберг? Поймите меня правильно, я не фрейдист. Даже наоборот. И все же в некотором отношении Фрейд был прав сновидения выражают какую-то часть скрытой сущности человека. Его подавленного духовного мира. Вы знаете, что означает ваш сон?

— По-моему, ничего! — неохотно ответил Несси. — Просто картина.

— Но что вызвало эту картину из вашего подсознания? Из вашей генетической памяти? Вероятно, какое-то внутреннее напряжение. Какая-то потребность. Эта потребность, по-моему, называется жаждой красоты.

Несси неуверенно взглянул на него. Жажда красоты? Это, похоже, не лишено смысла. Кавендиш, словно почувствовав его колебания, оживленно продолжал:

— Подумайте, подумайте! Разве ваше сновидение не поражает именно красотой? Вспомните! Белое и голубое в их безмерной чистоте! И плывущие киты! Что может быть мощней, царственней, прекраснее их движений? Величественная, вечная картина! С тех пор как вы это рассказали, она не выходит у меня из головы.

— Допустим. Я только не понимаю, что общего у этой картины с любовью?

— Как — что общего? — чуть не закричал Кавендиш. — Любовь и красота — два почти равноценных понятия.

— Не верю, — ответил Несси.