JК
Белый ящер :: Вежинов Павел
Страница: 7 из 142Но тогда он только пробормотал:
— Завтра я отведу тебя к врачу!
— Нет! Нет! — воскликнула Корнелия с энергией, на какую только была способна ее меланхолическая натура.
— К женщине-врачу, милая.
— Какой смысл, Алекси? Рано или поздно это все равно выяснится.
Но прошло три месяца, а ничего не выяснилось. Видно, Корнелия ошиблась. Однако спустя еще три месяца она снова сказала:
— На этот раз, Алекси, я кажется, и вправду забеременела.
Да, на этот раз она не ошиблась. Как, вероятно, не ошибалась и раньше. Через несколько месяцев беременность стала вполне заметной. Ребенок в ней все рос и рос, становился крупнее и крупнее. Теперь Корнелия напоминала не лиру, а контрабас, настолько увеличился ее объем. Прошло еще несколько месяцев, она уже еле передвигала ноги. И так стыдилась своего вида, что вообще перестала выходить из дому. Алекси всерьез встревожился, но поделать ничего не мог. Корнелия целыми днями лежала, все более унылая, апатичная, с обреченным выражением лица, словно и не надеялась, что живот когда-нибудь перестанет расти.
Прошло еще несколько месяцев. Корнелия уже с трудом вставала с постели. Она лежала, укрывшись легким бумазейным одеялом, живот возвышался над ней, как холм, вернее, как гора, настолько он был крут и объемист. Но по-прежнему категорически отказывалась показаться врачу. Алекси не понимал, что, в сущности, она права — чем тут может помочь врач? Разве только скажет, что у них должен родиться бегемотик.
— Завтра я отведу тебя к врачу!
— Нет! Нет! — воскликнула Корнелия с энергией, на какую только была способна ее меланхолическая натура.
— К женщине-врачу, милая.
— Какой смысл, Алекси? Рано или поздно это все равно выяснится.
Но прошло три месяца, а ничего не выяснилось. Видно, Корнелия ошиблась. Однако спустя еще три месяца она снова сказала:
— На этот раз, Алекси, я кажется, и вправду забеременела.
Да, на этот раз она не ошиблась. Как, вероятно, не ошибалась и раньше. Через несколько месяцев беременность стала вполне заметной. Ребенок в ней все рос и рос, становился крупнее и крупнее. Теперь Корнелия напоминала не лиру, а контрабас, настолько увеличился ее объем. Прошло еще несколько месяцев, она уже еле передвигала ноги. И так стыдилась своего вида, что вообще перестала выходить из дому. Алекси всерьез встревожился, но поделать ничего не мог. Корнелия целыми днями лежала, все более унылая, апатичная, с обреченным выражением лица, словно и не надеялась, что живот когда-нибудь перестанет расти.
Прошло еще несколько месяцев. Корнелия уже с трудом вставала с постели. Она лежала, укрывшись легким бумазейным одеялом, живот возвышался над ней, как холм, вернее, как гора, настолько он был крут и объемист. Но по-прежнему категорически отказывалась показаться врачу. Алекси не понимал, что, в сущности, она права — чем тут может помочь врач? Разве только скажет, что у них должен родиться бегемотик.