Берегись вурдалака   ::   Абаринова-Кожухова Елизавета

События начались минут за двадцать до антракта, сразу после сцены любовного объяснения Вадика-Хлестакова и лекаря Гибнера-Мюллера, которую от начала до конца сочинил Святослав Иваныч и любезно подарил Гоголю. Иван Александрович остался на подмостках объясняться в любви теперь уже Марье Антоновне, а Христиан Иванович, гремя "рамштайновскими" побрякушками, под одобрительные аплодисменты зрителей удалился за кулисы. И один лишь Василий Щепочкин со своего наблюдательного пункта заметил, как Надежда встала с места и вышла из зала. А минуту спустя за нею последовали все пятеро "одинаковых" молодых людей. Василий внутренне напрягся, но ничего поделать не мог – ему еще предстоял выход на сцену перед самым антрактом.

Едва освободившись, Василий Юрьевич побежал на второй этаж, где находились помещения театральной студии – именно там Надя договорилась встретиться с Герхардом Бернгардовичем. Она все еще писала обещанную Ольге Ивановне статью о "Шушексе" и теперь собиралась взять интервью у консультанта по международным связям.

Напротив дверей, вальяжно развалившись на подоконнике, полулежал господин Каширский, а прямо перед дверями нервно прохаживался туда-сюда барон Альберт. Стараясь ступать как можно тише, Вася вжался в нишу соседней двери, где он оставался невидимым для барона Альберта (но не для Каширского).

Дабы отвлечь барона от хождения по коридору, где он мог заметить Щепочкина, Каширский решился дать ему "установку":

– Да не суетитесь вы так, голубчик. Все будет, как надо.