JК
Государственный мститель :: Тамоников Александр
Страница: 15 из 45Стоя на перроне, глядя на Сергея печально-влажными глазами, она смиренно сказала:
– Я понимаю тебя, Сережа, и ни в чем не виню. Я уеду. Только запомни, любимый: меня оговорили. Подло, жестоко. Господи, за что же мне это? Оговорили за то, что отказывала многочисленным ухажерам, сидящим здесь, в тылу, пока ты там проливал кровь. Тем, кого ты относишь к своим друзьям. Это военный городок, Сереженька. Поживи один, и ты узнаешь, сколько слухов ходит вокруг даже самой чистой, в твоем понимании, женщины. Сколько подлости и зависти вокруг. А я люблю тебя и была верна. Больше оправдываться не хочу. Пусть будет по-твоему. Но знай! Позовешь – прощу, все забуду и приеду. Я-то ни за что не поверила бы в твою неверность. Потому что по-настоящему люблю тебя, самого дорогого мне человека.
Сергей молча выслушал слова супруги, помог занять место в вагоне, вышел на перрон, закурил. Что-то мешало ему сразу уйти. Он посмотрел на окна состава и в одном из них увидел лицо, все в слезах. Лицо, ставшее ему родным.
Поезд ушел, а в душе Сергея зародились сомнения. Правильно и справедливо ли он поступил? Оставшись один, Роенко начал пить.
Сначала – по вечерам, приходя в пустую квартиру. Потом – и днем, когда начальство отлучалось из части.
После проведенного следствия его от уголовной ответственности освободили, посчитав, что в той ситуации только командир подразделения мог решить, имеет ли противник намерение сложить оружие или применяет маневр для достижения каких-то других целей.
– Я понимаю тебя, Сережа, и ни в чем не виню. Я уеду. Только запомни, любимый: меня оговорили. Подло, жестоко. Господи, за что же мне это? Оговорили за то, что отказывала многочисленным ухажерам, сидящим здесь, в тылу, пока ты там проливал кровь. Тем, кого ты относишь к своим друзьям. Это военный городок, Сереженька. Поживи один, и ты узнаешь, сколько слухов ходит вокруг даже самой чистой, в твоем понимании, женщины. Сколько подлости и зависти вокруг. А я люблю тебя и была верна. Больше оправдываться не хочу. Пусть будет по-твоему. Но знай! Позовешь – прощу, все забуду и приеду. Я-то ни за что не поверила бы в твою неверность. Потому что по-настоящему люблю тебя, самого дорогого мне человека.
Сергей молча выслушал слова супруги, помог занять место в вагоне, вышел на перрон, закурил. Что-то мешало ему сразу уйти. Он посмотрел на окна состава и в одном из них увидел лицо, все в слезах. Лицо, ставшее ему родным.
Поезд ушел, а в душе Сергея зародились сомнения. Правильно и справедливо ли он поступил? Оставшись один, Роенко начал пить.
Сначала – по вечерам, приходя в пустую квартиру. Потом – и днем, когда начальство отлучалось из части.
После проведенного следствия его от уголовной ответственности освободили, посчитав, что в той ситуации только командир подразделения мог решить, имеет ли противник намерение сложить оружие или применяет маневр для достижения каких-то других целей.