Африканский след   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

Поэтому, как ни тихо повернулся ключ в замке входной двери в прихожей, которая располагалась далеко от ее комнаты, Лиля услышала знакомый щелчок и, прежде чем что-либо успела сообразить, уже летела сквозь темноту гостиной на звук отцовского ключа, ни секунды не сомневаясь, что это именно он, и никто другой… И была вознаграждена в полной мере за все эти страшные месяцы ожидания, посреди мутного и липкого тумана беды, окутывавшего ее, за свою веру в торжество справедливости и — в него, своего папу, который просто не мог быть, а следовательно, и никогда не был преступником…

Уткнувшись в пропахшую какой-то хлористой вонью одежду Владимира Сергеевича, едва успевшего подхватить вылетевшую на него из глубины темной квартиры дочь, она рыдала горько и отчаянно — впервые за все эти месяцы. Намертво вцепившись в своего папу, который почти что умер, а теперь ожил, как она надеялась и верила вопреки всему!..

А уже утром за столом, где они втроем — Лиля, папа и все еще начинавшая время от времени плакать мама — пили чай, собственноручно заваренный Лилей, переодевшийся, помывшийся и чисто выбритый отец, осунувшийся и исхудавший за время, пока они не виделись, почти до неузнаваемости, сказал:

— Меня спас один-единственный человек, поверивший мне и усомнившийся в работе своих коллег… — Он повернулся к Лиле.