Гражданин тьмы   ::   Афанасьев Анатолий

Он каждый божий день сводил счеты с проклятым прошлым, но до окончательной разборки было еще далеко. При Советах получал Госпремии за романы из жизни рабочих и колхозников, позже, когда началась свободная рыночная жизнь, отбомбился по "Триумфам" и соросовским грантам, завоевав репутацию лагерного зэка разоблачительными сочинениями, а ныне, чуял опытной душой, опять понесло в какую-то новину. А он был уже не первой молодости, около девяноста годков, и не чаял дождаться, пока нынешний хозяин обратит Россию в подобие здешнего хосписа, где можно будет наконец-то успокоиться сердцем. Да и кто такой собственно Ганюшкин? С одной стороны, конечно, благодетель, спонсор, великий человек, а с другой - пес смердящий, ворюга несусветный, как все нынешние россиянские управители, которые, пожалуй, ненасытнее прежних, коммунячьих. Рассчитаться со всеми сразу, метнув снаряд в одну из подлюк, - это дорогого стоило.

Выбрал камушек - увесистый, округлый булыжник, удобно легший в ладонь, словно золотое яичко. Не спеша приблизился к черте, за которую нельзя заходить. У казни правила строгие: заступишь шаг, пристрелят дуболомы.

Гнус вертелся на столбе, как глист. Вопил:

- Всех, суки, урою! Дайте последнее слово.

Немало писатель попил с живоглотом винца, пытался наставить на путь истинный, учил, как обустроить изолятор, как обходиться с теми, кто даже в перевоплощенном виде сохранял в душе крохи инакомыслия. Докторюга не внимал добрым наставлениям: мерзейший человечишка, пакостник, садист. Ганюшкин прав, что поставил его на правилку.