Блеф   ::   Тертлдав Гарри

- Если уж на то пошло, я временами вообще сомневаюсь в том, что куссаране способны мыслить.

Рамон был шокирован вторично - она не шутила.

- Что тогда ты скажешь об этом? - он указал на стул. Это был замечательный экземпляр ручной работы - ножки, изящно примыкающие к сиденью, обшивка из крашеной кожи, закрепленная бронзовыми бляшками. - И что ты скажешь об их стенах, храмах и домах, их одеждах, их полях и каналах, их языке и письменности?

- Об их языке? - повторила Мей-Лин. - Да, я же говорила, что ты его хорошо освоил. Вот и скажи, как будет по-куссарански "думать"?

- Ну... - начал Кастильо и осекся. - Ay! Con estas tarugadas uno ya no sabe que hacer [Непереводимое испанское ругательство], - пробормотал он, сорвавшись на испанский, что позволял себе крайне редко.

- Более того, я не знаю ни слов "интересоваться", или "сомневаться", или "верить", ни любого другого слова, имеющего отношение к сознанию. И куссаранин, говорящий "я это чую нутром", наверняка мучается желудком. Как они могут жить, не размышляя над событиями? Неудивительно, что мы с Хельгой чувствуем себя так, будто едим суп вилкой.

- Ну-у! - протянул Кастильо и вдруг рассмеялся, - Быть может, за них думают их драгоценные боги. - Смех вышел не самым радостным: проблема богов раздражала его ничуть не меньше, чем Хельгу. Когда она сокрушалась из-за невозможности понять склад характера аборигенов, у Рамона возникало ощущение, что он видит структуру культурной жизни аборигенов как бы сквозь туман внешние очертания вроде ясны, но за ними все скрывается в дымке.