Блюз чёрной собаки   ::   Скирюк Дмитрий

Прихлёбывая мерзкую горячую жижу и глядя на плакат с молодым зуборезчиком, я внезапно вспомнил, кем был тот друг из сна, что превратился в Ситникова. Его звали Виктор. В свои тридцать он был очень талантливым, подающим большие надежды учёным. У него был острый ум, он парадоксально мыслил и много работал, был на хорошем счету в университете, преподавал, имел загранкомандировки, публикации. У него были все шансы к сорока годам стать знаменитостью с мировым именем. Но всё оборвалось, когда он начал пить. Что стало причиной — неудачи на работе, безденежье, бытовые неурядицы, — теперь уже никто не скажет. Сейчас я склонен думать, что здесь замешано то самое «откровение», о котором говорил Ситников, когда «понимаешь, что во всём нет смысла, и хуже того — не будет». Врачи называют это кризисом среднего возраста.

Витька был высокого роста, крупный и сильный, как Ломоносов. Никогда не слушал ничьих советов. Это была такая личность, что ему позволялось (и прощалось) многое. Фактически он был большой ребёнок. Всё или почти всё ему доставалось легко, и, когда жизнь ударила его по-настоящему и сбила с ног, он уже не поднялся. Беспробудное пьянство положило конец нашей многолетней дружбе. Пил он страшно. Чтобы разрушить свой организм, ему понадобилось около двух лет.

Потом он умер.

Меня бил мандраж. «Блюз чёрной собаки», — сказал мне во сне то ли Виктор, то ли Сито. Странное сочетание, вроде «фея внутреннего гуся».