Блюз чёрной собаки   ::   Скирюк Дмитрий

Спросите, как такое возможно, если я сам работал в милиции? Отвечу: работать в милициии быть ментом — далеко не одно и то же. У меня есть подруга Ирина, собаковод, так она периодически работает в ментовке кинологом. Худенькая такая девушка, как тростинка, глазам не веришь, когда видишь, как она управляется со своей огромной кавказкой. Но дело своё она знает туго, у неё на счету не одно раскрытое преступление. Так у неё тоже нет звания, только должность и зарплата консультанта. Она периодически то уходит оттуда, то возвращается обратно, когда ей требуются деньги или чтоб собака служебные навыки не утратила. Так и я. Только я сам себе собака. А людей там всегда не хватает, потому они и набирают всё больше каких-то отморозков, обиженных жизнью. Вот они-то и зовутся ментами или — что поганей — мусорами.

Как-то я заинтересовался, откуда взялось само понятие «мусор». Оказалось, за этим скрывается целая история. После Гражданской войны, когда ЧК преобразовали в милицию, её московские сотрудники носили особые значки с надписью «МУС» — «Московский уголовный сыск». Тогда ещё сильно было наследие старого режима, в органах работало много людей из царской охранки, лексикон остался прежний, и никто не задумался, что само слово «сыск» звучит ублюдочно, лакейски. Вдобавок на значке была изображена собака-ищейка. Чем думали его создатели — непонятно. Естественно, бандитский мир мгновенно окрестил сотрудников милиции «легавыми» и «мусорами».