JК
Бог, запятнанный кровью (Окровавленный Бог) :: Говард Роберт Эрвин
Страница: 2 из 26Через минуту он уже стоял у окна в массивной каменной стене, заглядывая в щель крепко запертых ставней.
Его взгляду открылась просторная комната, увешанная бархатными тканями, с богатой вышивкой, устланная дорогими коврами, уставленная мягкими диванами. У одного из них столпились несколько человек: шестеро дюжих заморских бандитов и еще двое — Конан не смог определить, кто они. На диване лежал человек, по всей видимости, кочевник, из Кезанка, обнаженный до пояса. Он был крепким и мускулистым. Четыре здоровенных головореза крепко держали его за руки и за ноги. Он лежал, распятый между ними, не в силах пошевелиться, хотя напрягал мускулы изо всех сил, так, что они вздувались узлами у него на руках и плечах. Его покрасневшие глаза блестели, по груди текли струйки пота. На глазах у Конана гибкий человек в красном шелковом тюрбане выхватил щипцами горячий уголь и положил его на трепещущую обнаженную грудь лежащего, уже покрытую ожогами.
Один из присутствующих, высокий, выше чем тот, что был в красном тюрбане, злобно проворчал что-то, глядя на лежащего — вопрос, смысл которого Конан не уловил. Кочевник изо всех сил затряс головой и в бешенстве плюнул в лицо спросившего. Раскаленный уголь скользнул ниже и тот неистово завопил. В тот же миг Конан навалился всем своим весом на ставни.
Действия киммерийца были не такими уж бескорыстными. Именно сейчас он нуждался в друге среди горцев Кезанских гор — народа, который был известен своей ненавистью к чужакам. И теперь случай пришел ему на помощь.
Его взгляду открылась просторная комната, увешанная бархатными тканями, с богатой вышивкой, устланная дорогими коврами, уставленная мягкими диванами. У одного из них столпились несколько человек: шестеро дюжих заморских бандитов и еще двое — Конан не смог определить, кто они. На диване лежал человек, по всей видимости, кочевник, из Кезанка, обнаженный до пояса. Он был крепким и мускулистым. Четыре здоровенных головореза крепко держали его за руки и за ноги. Он лежал, распятый между ними, не в силах пошевелиться, хотя напрягал мускулы изо всех сил, так, что они вздувались узлами у него на руках и плечах. Его покрасневшие глаза блестели, по груди текли струйки пота. На глазах у Конана гибкий человек в красном шелковом тюрбане выхватил щипцами горячий уголь и положил его на трепещущую обнаженную грудь лежащего, уже покрытую ожогами.
Один из присутствующих, высокий, выше чем тот, что был в красном тюрбане, злобно проворчал что-то, глядя на лежащего — вопрос, смысл которого Конан не уловил. Кочевник изо всех сил затряс головой и в бешенстве плюнул в лицо спросившего. Раскаленный уголь скользнул ниже и тот неистово завопил. В тот же миг Конан навалился всем своим весом на ставни.
Действия киммерийца были не такими уж бескорыстными. Именно сейчас он нуждался в друге среди горцев Кезанских гор — народа, который был известен своей ненавистью к чужакам. И теперь случай пришел ему на помощь.