Грязный бизнес   ::   Бруно Энтони

На экране вновь появился Дик Кларк с микрофоном в руке. Он вел репортаж с одной из крыш на Таймс-сквер. Видно было, что он чертовски замерз.

– Мне никогда не нравился этот парень, – сказал Гиббонс, протягивая Тоцци свежее пиво.

Тоцци уселся рядом с ним на кушетке.

– Почему?

– Не знаю. Просто я никогда его не любил. Что в нем такого особенного? По-моему, он бездарь.

– Он – продюсер, он сам открывает таланты. Поэтому-то так и разбогател, – сказал Тоцци, потягивая пиво из бутылки.

– Ну и что? Поэтому я и обязан на него смотреть?

– А от меня-то ты чего хочешь? Перемени канал. Тебе нужен Гай Ломбарде с его «Ройял Кэнэдианс»?

– Гай Ломбарде умер.

– О, мне очень жаль.

Тоцци, сидя со своей бутылкой пива, явно насмехался над ним. Гиббонс знал, он считает его динозавром. Он думает, что таким «старикам», как Гиббонс, должны нравиться Гай Ломбардо и Лоурэнс Уэлк, эта муть. Эти беби-бумеры, [8] к которым принадлежал Тоцци, считали свое поколение избранным. К тем, кто родился до них, они относились как к каким-то мастодонтам, а те, кто появился на свет после них, вообще считались чем-то несущественным – подстрочное примечание в книге жизни, не более того. Гиббонс решил не реагировать на этого засранца и продолжал потягивать свое пиво. Был канун Нового года, они сидели у Лесли Хэллоран, и ему не хотелось устраивать здесь перебранку. Не время и не место.

Тоцци устроился поудобнее и взял пульт дистанционного управления.