Бог сумерек   ::   Глуховцев Всеволод

Оно было совершенно бесстрастным, разве что печать предсмертного утомленья лежала уже на нем. Но глаза были живые, ясные, смотрели спокойно и светло. Он улыбался.

— У меня под кроватью ружейный ящик знаешь?.. Вынь-ка его.

Федор послушно опустился на колени и с шумом выволок из-под кровати железный — вернее, деревянный, обитый железом — длинный ящик, запертый на висячий замок.

— Ключи вон там, в шкафу. — Отец, указал взглядом.

— Есть, — бормотнул сын, открыв дверцу.

Отомкнули и ящик. Там, кроме двуствольного ружья, ягдташа, гильз и прочего такого, неожиданно для Федора оказалась небольшая резная шкатулка темного дерева. Федор даже присвистнул изумленно.

— Батя! А тут вот коробочка какая-то.

— Коробочка, коробочка. Тащи ее на стол. Шкатулку положили на стол. Федор сложил губы замысловато, покачал головой.

— Интересная штучка! Старинная… Никогда, бать, я у тебя ее не видал. Откуда?

— Сядь, послушай. Я же говорю, дело…

— Сидорыча коробчонка, что ли?

— Ну да, да, его. Ты слушай, я тебе говорю.

— Слушаю, слушаю.

— Ну да. Так вот, я же и говорю… За три дня — это я точно помню! — ровно за три дня до смерти своей заходит вдруг Сидорыч ко мне во двор. Я еще, помню, подивился: сто лет не заглядывал, а тут объявился вдруг. Что такое?.. Ну, поздоровался он, потом говорит: ты, говорит, Матвей Петров, загляни ко мне сегодня вечерком, ладно?.. Ладно, говорю. С тем он и ушел, а вечерком я заглянул. На столе у него бутылочка, закуска.