Бог сумерек   ::   Глуховцев Всеволод

— Алло… — произнес странный, какой-то сдавленный женский голос. Федор Матвеевич вежливо попросил Георгия Смирнова. И тут голос разразился рыданиями и всхлипами. Федор Матвеевич обомлел, а голос сквозь слезы сказал ему, что журналист Смирнов скоропостижно умер. Вчера, в своей квартире, скончался от внезапного сердечного приступа. Смерть была мгновенной.

Вот так.

Игорь побелел. Машинально нашарил рукой скамейку, сел.

— Вот так… — пробормотал он, невидяще глядя перед собой.

Палыч сочувственно присел рядом.

— Значит, они вчера все-таки успели…

— Да, — ответил Игорь. Еще несколько секунд он смотрел в пустоту, но затем встряхнулся, собрался и сказал совсем иным тоном: — Да! Черт возьми, Палыч, а цыганка-то права. Смерть за плечами у нас. Идем и за собой ее тащим, как шлейф. Ч-черт… Прямо черные ангелы какие-то.

— Ну это ты кончай! — сердито прикрикнул на него Палыч. — Это что за самобичевание?! Вы, Федор Матвеич, не слушайте его. Вздор понес.

— Да ничего, — проговорил Игорь. — Ничего… Мои проблемы.

Палыч качнул головой, хотел что-то сказать по этому поводу, однако сдержался. Сказал другое:

— Ну ладно. А что по второму фигуранту?

— Тут порядок! — Федор Матвеевич стал сосредоточенным. — Что надо, выяснил про этого вашего…

— Пока не нашего…

— Ну да, ну да… Фамилия у него — Огарков.

— Замечательная фамилия, — сострил Палыч, но Федор Матвеевич иронии не понял и деловито продолжил:

— А зовут Лев Евгеньевич.