JК
Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ :: Хомяков Петр Михайлович
Страница: 288 из 466Веда сказала, что он довершит, сделанное тобой, когда ты устанешь от бессмертия.
– Да, а где Веда? Как она?
– Ушла.
– Ушла?! Как много я хотел у нее еще спросить! Зачем, зачем, она ушла?! Как нам будет не хватать ее!
– Она предвидела твои вопросы, и сказала, что ответить на них ты теперь сможешь сам. А еще, она передала мне все, что знала и умела. И теперь я живу в ее жилище. А Перун с Велесом, помнишь его?
– Помню.
– Так вот, Перун с Велесом живут в жилище, построенном тобой для меня.
– Как же я все это время жил? Что ел, что пил? Кто кормил меня?
– Не думай об этом, божественный кузнец. Все прошло, и ты победил. Остальное не важно. Перун, сынок, – обращается она к подростку, – погуляй.
– Отец, я возьму вот это? – Перун показывает на выкованный Сварогом кинжал, полный аналог бронзового акинака. Коротковатый, и, как теперь видит сам Сварог, неуклюжий.
– Возьми, Перун, возьми.
– Придешь, когда начнет смеркаться, – говорит Рыська.
– Ну, мой колдун, начнем вспоминать жизнь. А то ты совсем забыл о человеческом, общаясь с Богами.
Он сжал ее в каких-то судорожных объятиях, неловко, как будто ощущая некую коросту на своем теле. Коросту, которая мешала им слиться.
Она все поняла.
– Не спеши, волхв, не спеши и не смущайся. У нас впереди весь этот вечер и еще целое бессмертие.
Какое ладное, ловкое у нее тело. Как будто отлитое из серебра и отполированное. Кожа, кажется, светится в ночи. Ночи? Но ведь они остались лишь на вечер.
– Да, а где Веда? Как она?
– Ушла.
– Ушла?! Как много я хотел у нее еще спросить! Зачем, зачем, она ушла?! Как нам будет не хватать ее!
– Она предвидела твои вопросы, и сказала, что ответить на них ты теперь сможешь сам. А еще, она передала мне все, что знала и умела. И теперь я живу в ее жилище. А Перун с Велесом, помнишь его?
– Помню.
– Так вот, Перун с Велесом живут в жилище, построенном тобой для меня.
– Как же я все это время жил? Что ел, что пил? Кто кормил меня?
– Не думай об этом, божественный кузнец. Все прошло, и ты победил. Остальное не важно. Перун, сынок, – обращается она к подростку, – погуляй.
– Отец, я возьму вот это? – Перун показывает на выкованный Сварогом кинжал, полный аналог бронзового акинака. Коротковатый, и, как теперь видит сам Сварог, неуклюжий.
– Возьми, Перун, возьми.
– Придешь, когда начнет смеркаться, – говорит Рыська.
– Ну, мой колдун, начнем вспоминать жизнь. А то ты совсем забыл о человеческом, общаясь с Богами.
Он сжал ее в каких-то судорожных объятиях, неловко, как будто ощущая некую коросту на своем теле. Коросту, которая мешала им слиться.
Она все поняла.
– Не спеши, волхв, не спеши и не смущайся. У нас впереди весь этот вечер и еще целое бессмертие.
Какое ладное, ловкое у нее тело. Как будто отлитое из серебра и отполированное. Кожа, кажется, светится в ночи. Ночи? Но ведь они остались лишь на вечер.