Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ   ::   Хомяков Петр Михайлович

– Что значит, с себя?

– Да не с вас, не с вас, – досадливо ответил Паламед. – А с тех царей Эллады, которые не удосужились приплыть. Разобьемся на отряды и поплывем к ним. Уговоры колеблющихся надо подкреплять силой авторитета.

Вероятно, он оговорился и имел в виду авторитет силы.

Одиссей, царь Итаки был среди тех, кто с самого начала проявили весьма прохладное отношение к предприятию.

Он был одним из немногих царей Эллады, в чьих жилах не текло ни капли северной крови. Родственных связей с олимпийскими богами у него тоже не было. Поэтому среди арийских царей он был белой вороной. Обрезанной, кстати, как и большинство простых ахейцев по ближневосточному обычаю.

Южная хитрость и прагматичность до поры позволяла ему, оставаясь самим собой, сохранять свое положение в сообществе эллинских царьков. Но сейчас хитрость была бесполезна.

Он понял это, когда увидел перед воротами своего дворца представительную делегацию во главе с Паламедом.

Не надо было быть очень умным, чтобы понять, не решившись плыть в Трою, собравшиеся в Авлиде начнут занимать своих воинов искоренением внутренней крамолы и «воспитанием патриотизма». И начнут, скорее всего, с таких как Одиссей, не имеющих родни на Олимпе, и не являющихся их «белым братом».

Одиссей, скрепя сердце, согласился плыть в Авлиду. Но выставил только двенадцать кораблей. Что было более, чем скромным, если сравнивать с другими, теми, кто выставлял по сто, или по восемьдесят кораблей.