Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ   ::   Хомяков Петр Михайлович

– Заходит гроза, сделай что-нибудь, Громовержец!

Постаревший царь богов, молодость и жизнь которого едва поддерживали Гера и Афина, глянул в небо. Он дико закричал. Жилы на шее надулись. Тучи над полем битвы сгустились, но… гром так и не грянул, молнии не сверкнули.

А северяне как будто почувствовали эту неудачу. И с усилившейся яростью набросились на ахейев. Вскоре все было кончено.

А потом над полем битвы в лучах заходящего солнца пролетела женская фигура.

– Афина, худая собака! Ты меня слышишь?! – кричала Афродита. – Я знаю, слышишь. Вам конец. Конец твоему папаше-любовнику, конец вашему Олимпу, конец вашему бессмертию.

Конец! Конец!! Конец!!!

– Потаскуха, потаскуха, потаскуха! – Афина в бессильной ярости попробовала сразить Афродиту стрелой. Но, как будто предчувствуя это, богиня любви взмыла вверх в восходящем предгрозовом потоке.

Стрела, не достав ее, бессильно упала вниз.

Сверху раздался смех.

– Ты никогда не была хорошим стрелком, местная! Вспомни свои угрозы мне. Теперь ты станешь рабыней. Тебя будут пороть и насиловать. И никакой Зевс тебя не спасет, как и твою мамашку Геру. Он уже не бог, и не царь.

До встречи на невольничьем рынке, южанка!

– Пора уходить, Афина, – устало сказал Зевс. – Они скоро будут здесь.

И бывшие боги побрели в горы, прочь от поля сражения.

– За что ты их так не любищь? – спросил Перун вечером у костра, методично протирая меч.

– Зевс обещал нам вечный праздник, Лысую гору круглый год. И обманул. Стал обычным царьком.