JК
Боги мира реки (Мир реки - 5) :: Фармер Филип Хосе
Страница: 17 из 447Есть ли такие, кто против предложенного сотрудничества?
– Но ведь любой, кто будет настаивать на жизни порознь, тут же навлечет на себя всеобщее подозрение,– напомнил Нур.
Бертон вновь ударил кулаком о стол, прерывая возникший ропот.
– Я понимаю, что никому из вас не нравится эта толчея в небольшом и закрытом пространстве. Однако мы терпели и худшее. Все зависит только от нас самих. Чем больше будет вклад каждого в общее дело, тем быстрее мы вернемся к своим личным интересам.
Алиса нахмурилась, и он понял, о чем она подумала. После их финального разрыва она избегала его общества, как только могла. И вот теперь…
– Считайте, что вас сажают в лучшую тюрьму, какая только есть в двух мирах,– пошутил Фрайгейт.
– Тюрьма всегда остается тюрьмой, какой бы хорошей она ни была,– ответил Терпин.– Слушай, Пит, а ты когда-нибудь сидел по-настоящему?
– Только один раз в жизни,– ответил Фрайгейт.– Да и то несерьезно.
Бертон знал, что Питер говорил неправду. Фрайгейт оказывался в тюрьмах Мира Реки несколько раз – включая, мучительное рабство у Германа Геринга. Впрочем, он опять мог ссылаться на какую-то метафору, о которой Бертон ничего не слышал. Фрайгейт был любителем метафор и веселых каламбуров – изворотливый остряк и милый лжец, который, оправдывая себя, обычно цитировал фразу Эмили Дикинсон: «Успех в потоке лжи». Хотя порою он говорил о себе, как о «писаке, который за неимением нужных слов описывает реальность тем, что привычно умещается в руке».
– Ладно, капитан, что мы будем делать дальше?– спросил Фрайгейт.
– Но ведь любой, кто будет настаивать на жизни порознь, тут же навлечет на себя всеобщее подозрение,– напомнил Нур.
Бертон вновь ударил кулаком о стол, прерывая возникший ропот.
– Я понимаю, что никому из вас не нравится эта толчея в небольшом и закрытом пространстве. Однако мы терпели и худшее. Все зависит только от нас самих. Чем больше будет вклад каждого в общее дело, тем быстрее мы вернемся к своим личным интересам.
Алиса нахмурилась, и он понял, о чем она подумала. После их финального разрыва она избегала его общества, как только могла. И вот теперь…
– Считайте, что вас сажают в лучшую тюрьму, какая только есть в двух мирах,– пошутил Фрайгейт.
– Тюрьма всегда остается тюрьмой, какой бы хорошей она ни была,– ответил Терпин.– Слушай, Пит, а ты когда-нибудь сидел по-настоящему?
– Только один раз в жизни,– ответил Фрайгейт.– Да и то несерьезно.
Бертон знал, что Питер говорил неправду. Фрайгейт оказывался в тюрьмах Мира Реки несколько раз – включая, мучительное рабство у Германа Геринга. Впрочем, он опять мог ссылаться на какую-то метафору, о которой Бертон ничего не слышал. Фрайгейт был любителем метафор и веселых каламбуров – изворотливый остряк и милый лжец, который, оправдывая себя, обычно цитировал фразу Эмили Дикинсон: «Успех в потоке лжи». Хотя порою он говорил о себе, как о «писаке, который за неимением нужных слов описывает реальность тем, что привычно умещается в руке».
– Ладно, капитан, что мы будем делать дальше?– спросил Фрайгейт.