JК
Гроза с заячьим хвостиком :: Веревочкин Николай
Страница: 25 из 36Непроизвольно и судорожно дергался кадык при виде казы, чужука и прочих деликатесов, обсыпанных зеленым горошком и сочным слезящимся луком.
У человека неизбалованного этот стол мог вызвать лишь одну мысль: нажраться бы от пуза и можно помирать.
Однако Гроза с омерзением скользнул взглядом по живому натюрморту, по этому произведению искусства, которое должно быть варварски уничтожено в ближайшие часы.
- Убрать, - сказал инспектор.
В кладбищенской гнетущей тишине без звона исчезли бутылки. Присутствующие за столом были тертыми калачами и понимали, какой это нехороший знак, когда вышестоящий гость отказывается от угощения. "Совсем озверел Гроза", - подумал ласковый сопровождающий, внутренне содрогаясь.
А Гроза, поднявшись над столом и указуя перстом на горы изобилия, зловещим, яростным шепотом спросил:
- Хотел бы я знать, за чей счет это все?
Мертвая тишина была ему ответом.
Поросенок и барашек перестали улыбаться.
"Все, - холодея, подумал ласковый сопровождающий, - завтра для синеозерцев наступит последний день Помпеи".
***
- Синеозерка, - промолвил шофер.
Товарищ Браев поднял тяжелые веки. Его мучил жестокий приступ морской болезни - следствие изнуряюще-медленной езды по бездорожью.
Он внимательно осмотрел степной простор и не обнаружил признаков человеческого жилья.
Шофер молча показал пальцем в небо.
Над ними одинокий домашний голубь отрабатывал фигуры высшего пилотажа.
У человека неизбалованного этот стол мог вызвать лишь одну мысль: нажраться бы от пуза и можно помирать.
Однако Гроза с омерзением скользнул взглядом по живому натюрморту, по этому произведению искусства, которое должно быть варварски уничтожено в ближайшие часы.
- Убрать, - сказал инспектор.
В кладбищенской гнетущей тишине без звона исчезли бутылки. Присутствующие за столом были тертыми калачами и понимали, какой это нехороший знак, когда вышестоящий гость отказывается от угощения. "Совсем озверел Гроза", - подумал ласковый сопровождающий, внутренне содрогаясь.
А Гроза, поднявшись над столом и указуя перстом на горы изобилия, зловещим, яростным шепотом спросил:
- Хотел бы я знать, за чей счет это все?
Мертвая тишина была ему ответом.
Поросенок и барашек перестали улыбаться.
"Все, - холодея, подумал ласковый сопровождающий, - завтра для синеозерцев наступит последний день Помпеи".
***
- Синеозерка, - промолвил шофер.
Товарищ Браев поднял тяжелые веки. Его мучил жестокий приступ морской болезни - следствие изнуряюще-медленной езды по бездорожью.
Он внимательно осмотрел степной простор и не обнаружил признаков человеческого жилья.
Шофер молча показал пальцем в небо.
Над ними одинокий домашний голубь отрабатывал фигуры высшего пилотажа.