JК
Болезнь Китахары :: Рансмайр Кристоф
Страница: 401 из 419И в господском доме фазенды все, тоже в белом, поднялись из-за праздничного стола, с факелами и свечами спустились на пляж и следом за белыми фигурами деревенских вошли в темноеморе. Кто по пояс, кто по грудь в воде, встречали они накатывающие волны и пускали в плавание белые цветочные венки и гирлянды, а еще факелы, воткнутые в деревянные и пробковые буйки, и желали друг другу счастья, и обнимались.
В семь волн, крикнула Муйра сквозь шум прибоя, в семь бурунов должен этой ночью броситься человек, чтобы смыть с себя минувший год и стать свободным и легким, открытым для всякой новизны. И Беринг, в белой рубашке какого-то секретаря с фазенды, стоя уже глубоко в пенной воде, ощутил, как первая волна вымывает из-под ног мягкий песчаный грунт. Потом Муйра очутилась рядом и не дала ему как следует стать на ноги. Она протянула ему руки и держала его в теплом приливе, держала в паренье, а потом привлекла к себе, и обняла, и, смеясь, расцеловала в обе щеки, а меж тем с шумным плеском нахлынула вторая волна, могучий вал, на гребне которого играл отблеск плавучих факелов.
В первые дни нового года грозы поутихли, но зной и влажность усилились, смягчить их удавалось только с помощью вентиляторов и вееров, а еще — с помощью безделья. Железо и все моорские машины оставались, где были; сам же патрон воспользовался первой расчищенной дорогой, вернулся в Рио-де-Жанейро и теперь распоряжался из своего сада у Леблонского пляжа и весточки гостям слал оттуда: он, мол, скоро приедет.
В Санта-Фе-да-Педра-Дура царила тишина.
В семь волн, крикнула Муйра сквозь шум прибоя, в семь бурунов должен этой ночью броситься человек, чтобы смыть с себя минувший год и стать свободным и легким, открытым для всякой новизны. И Беринг, в белой рубашке какого-то секретаря с фазенды, стоя уже глубоко в пенной воде, ощутил, как первая волна вымывает из-под ног мягкий песчаный грунт. Потом Муйра очутилась рядом и не дала ему как следует стать на ноги. Она протянула ему руки и держала его в теплом приливе, держала в паренье, а потом привлекла к себе, и обняла, и, смеясь, расцеловала в обе щеки, а меж тем с шумным плеском нахлынула вторая волна, могучий вал, на гребне которого играл отблеск плавучих факелов.
В первые дни нового года грозы поутихли, но зной и влажность усилились, смягчить их удавалось только с помощью вентиляторов и вееров, а еще — с помощью безделья. Железо и все моорские машины оставались, где были; сам же патрон воспользовался первой расчищенной дорогой, вернулся в Рио-де-Жанейро и теперь распоряжался из своего сада у Леблонского пляжа и весточки гостям слал оттуда: он, мол, скоро приедет.
В Санта-Фе-да-Педра-Дура царила тишина.