Братья наши меньшие   ::   Данихнов Владимир

Кроме того, Леночка, так звали новенькую, совершенно не признавала лифчик, в чем признавалась вслух, и не только девчонкам. Лифчик, доказывала она, явление крайне вредное и неприятное во всех отношениях; достоинства лифчика, мол, преувеличены крупными корпорациями, которые производят женское нижнее белье. А корпорациям верить нельзя: ни за что и никогда. В них все зло этого мира.

Еще Лена рассказывала, что первый сексуальный опыт приобрела с доберманом, а второй — с немецкой овчаркой. Девчонки, услышав Лену, заметно бледнели и бежали в туалет; я сам едва сдерживал тошноту. Лена закатывала глаза и употребляла такие словечки, о значении которых даже думать можно было только со стыдом.

Парни таращились на Ленку, как на первобытное чудо, а девчонки старались обходить ее стороной и ненавидели новенькую втихомолку. Любви к ней не прибавляло и то, что на уроках Лена частенько царапала кожу на ладони тупым брилеттовским лезвием, царапала не просто так, а рисовала самые разные непотребности, содержание которых было связано либо с эротикой, либо со смертью. Царапала не молча, а нашептывая под нос некие фразы на латыни. Так как Леночка сидела на последней парте, учителя ее бухтения обычно не замечали (или притворялись, что не замечают), а вот соседи все слышали. Одна девчонка, Маришка Светова, даже пересела в конце концов: испугалась сатанинских заморочек новенькой.