JК
Братья наши меньшие :: Данихнов Владимир
Страница: 57 из 442Я не приглашаю тебя, потому что ты особенный, ты такойособенный, что даже на кладбище со мной почти пошел!
— Все в порядке, — сказал я. — Пока, Лена. — И не сдвинулся с места, потому что были недосказаны нужные слова, вот только я никак не мог сообразить, какие именно.
— Пока, — сказала Лена и тоже не ушла.
— Да, пока… — подтвердил я, ковыряя ботинком асфальт.
— Вот именно, пока… — шепнула Лена.
— В смысле до завтра… да.
— Завтра, ага…
— Завтра мы, конечно, увидимся, угу.
— Совершенно верно.
— Так пока же!
— До встречи!
Она стояла у подъезда и мяла платок в черных разводах от слез и туши, кусала губы, на которых размазалась помада, и говорила так тихо, что мне приходилось напрягаться, чтобы услышать ее:
— Кир, а хочешь, я буду твоей девушкой? Только твоей и больше ничьей и даже на кладбище не буду заставлять тебя ходить и сама перестану — хочешь? Я научусь вышивать крестиком, и стану как обычная девчонка, и помирюсь с дурами-одноклассницами, и перестану поклоняться дьяволу и наводить порчу на учительницу географии — хочешь? Я стану прилежной женой, а потом, когда-нибудь, матерью — хочешь?
Я молчал минуту или около того, обдумывал долгий и «умный» ответ, но испугался отчего-то, улыбнулся и помотал головой:
— Извини. — Обернулся, собираясь уйти, мечтая спрятаться от искушения, не желая возвращаться, но она удержала меня за руку и вложила в ладонь мятый бумажный листок, от которого пахло ее духами.
— Моя визитка.
— Все в порядке, — сказал я. — Пока, Лена. — И не сдвинулся с места, потому что были недосказаны нужные слова, вот только я никак не мог сообразить, какие именно.
— Пока, — сказала Лена и тоже не ушла.
— Да, пока… — подтвердил я, ковыряя ботинком асфальт.
— Вот именно, пока… — шепнула Лена.
— В смысле до завтра… да.
— Завтра, ага…
— Завтра мы, конечно, увидимся, угу.
— Совершенно верно.
— Так пока же!
— До встречи!
Она стояла у подъезда и мяла платок в черных разводах от слез и туши, кусала губы, на которых размазалась помада, и говорила так тихо, что мне приходилось напрягаться, чтобы услышать ее:
— Кир, а хочешь, я буду твоей девушкой? Только твоей и больше ничьей и даже на кладбище не буду заставлять тебя ходить и сама перестану — хочешь? Я научусь вышивать крестиком, и стану как обычная девчонка, и помирюсь с дурами-одноклассницами, и перестану поклоняться дьяволу и наводить порчу на учительницу географии — хочешь? Я стану прилежной женой, а потом, когда-нибудь, матерью — хочешь?
Я молчал минуту или около того, обдумывал долгий и «умный» ответ, но испугался отчего-то, улыбнулся и помотал головой:
— Извини. — Обернулся, собираясь уйти, мечтая спрятаться от искушения, не желая возвращаться, но она удержала меня за руку и вложила в ладонь мятый бумажный листок, от которого пахло ее духами.
— Моя визитка.