Братва и кольцо   ::   Пучков Дмитрий Юрьевич

Внезапно он остановился посреди комнаты, погрыз ноготь на указательном пальце и бросился к столу: «Шестьдесят лет назад я был внедрён в среду карапузов под псевдонимом Бульба с целью выявления подрывных и террористических организаций, — застрочил он в блокноте. — Чтобы не быть разоблачённым, с местными в половые контакты не вступал. По легенде являюсь сиротой Бульбой Сумкиным. Сумкины всегда жили в ж…» Бульба задумался… пожевал кончик пера: — Лучше написать: «всегда жили под холмом…»

В этот самый момент у дома фальшивого карапуза тормознул милицейский уазик, Пендальф дёрнул ручку, толкнул дверь и уже наполовину вылез из машины, явно намереваясь размять затёкшие суставы, когда заметил, что Фёдор из машины выходить не торопится. Старик захлопнул дверь и повернулся к Фёдору:

— Так, Федя, старого разведчика не проведёшь — давай всё по порядку.

— Честно говоря, по нему давно дурдом плачет. Запрётся у себя в комнате, фуражку нацепит, сапоги хромовые. Красные стрелки на карте рисует и орёт: «Дранг нах остен». Ксиву свою потерял. Вот смотри, — Фёдор помахал перед носом Пендальфа красной книжицей. — Я лишний раз и не захожу. Боюсь, а ну как покусает? Он такой, он может.

— Да ты чё?

— И ещё он чего-то задумал.

— Девки заказаны? — оживился Пендальф.

— Молчит, как партизан. Я уж и так, и сяк. Молчит, как пень… извини, конечно.

— Да ладно.

— Вообще мы, Сумкины, всегда были смирными. Пока с тобой не познакомились, конечно.

— Это ты про того дракона, которого мы с твоим дядькой по пьяни в зоопарке задушили? — Глазки у Пендальфа забегали из стороны в сторону. — Это всё он, я только клетку открывал и за хвост держал. Ты же знаешь, я не при делах.