Бремя человеческое   ::   Биленкин Дмитрий

 — Мы многое можем, даже замахнуться на закон природы можем! А долг исследователя? Идёт эксперимент. С дикими, не домашними существами. Чтобы нас самих не смололи жернова ещё неведомых нам законов природы, надо быть холодно зоркими, бесстрашными, как… как сама природа.

— И жестокими.

— Бросьте, — устало отмахнулся Телегин. — Вы или не понимаете, или не хотите понять, что ещё хуже. Во что вы лезете со своим гуманизмом? Одной жертвой больше, одной меньше, волны отбора перекатывают песчинки жизни, кто их считает… Машка все скоро забудет, на то она и лосиха, мы же сегодня узнали кое-что новое.

— Нет, это вы меня не поняли или не хотите понять. Опыт жесток к вам! Экспериментатор влияет на объект, ха!… А наоборот, не больше ли? Лосиха-то, может, завтра забудет, а Лада… Мы в ответе за всех, кого приручили, не так ли?

Телегин ничего не ответил. В темноте было слышно, как он шарит по ящикам стола. Щёлкнула зажигалка, язычок пламени, осветив лицо, коснулся кончика сигареты.

— Мерзость и яд, — пыхнув дымом, проговорил Телегин. — Но в иные минуты эта дрянная привычка человечества…

— Зря, — тихо сказал Рябцев. — Это не поможет.

— Верно. — Телегин поспешно затушил окурок. — А знаете что? Волк-то… Теперь понятно, почему он не пришёл.

— Думаете, совесть?

— Какая там совесть… А впрочем, не все же началось с человека…

Рябцев вышел.

В проклюнувшемся звёздами сумраке он не сразу различил двоих.