Груз 200   ::   Воронин Андрей

Эти десять метров представляли собой абсолютно открытое пространство, на котором не было ничего, кроме нескольких тонн жидкой, похожей на хорошо взбитую творожную массу, коричневато-рыжей грязи. Незаметно подобраться к боевику, ступая по этому вязкому чавкающему месиву, было невозможно, а прежде времени поднимать шум не хотелось.

Глеб огляделся по сторонам в поисках приемлемого решения и увидел валявшуюся в углу пыльную пластиковую бутылку из-под кока-колы. Он вспомнил старый фокус, о котором ему когда-то рассказывал инструктор, и решил попробовать. Он сомневался в том, что эксперимент будет удачным, но решил попробовать.

Клейкой ленты у него не было, поэтому, насадив бутылку на ствол автомата, он плотно обхватил место стыка ладонью. Целиться из автомата, держась одной рукой за самый конец ствола, было неудобно, и Глеб подумал, что со стороны, должно быть, выглядит просто уморительно.

Эксперимент удался процентов на пятьдесят. Выстрел получился приглушенным –'– просто довольно громкий хлопок, но самодельный глушитель со страшной силой вырвало из ладони Глеба, больно ударив его по пальцам и отшвырнув простреленную бутылку чуть ли не на середину двора. Пуля ударила боевика в затылок, и он, широко раскинув руки, с негромким всплеском упал лицом в глубокую грязь. Секунду спустя в грязи возле его уха вздулся и лопнул большой пузырь, и Глеб с легким содроганием понял, что это был последний выдох застреленного им человека. Чеченец в буквальном смысле слова испустил дух, и в этом не было ничего возвышенного или вдохновляющего. Глеб видел множество смертей, и это всегда было грязно и некрасиво.