JК
Бремя равных :: Назаров Вячеслав
Страница: 111 из 200Дельфины, конечно, тоже видели корабли, но скорости не снизили. Их крики в гидрофонах зазвучали резче и настойчивей, словно погонщики решили протаранить тунцами и корабли, и тралы.
- Лихо идут, - бурчал старый рыбак, вытирая вышитым платком мокрую шею. - А куда спешка? И зачем им прорва такая?
Что-то неправильное чудилось Тарасу Григорьевичу в этом огромном косяке, что-то тревожащее. Он всматривался в "плешь", в завихрения и водовороты, уже видные на поверхности, в лаковые выгибы дельфиньих спин, переводил глаза на небо, цветасто заштопанное трассами "Флайфишей", пыхтел, не вынимая трубки:
"Начадили тут, дыхнуть нечем". Но во всем этом привычном не хватало какой-то малой детали, какой-то пустяковины, а чего именно, Тарас Григорьевич понять не мог, и это его сердило. Но додумать ему не дали.
Когда между "армиями" оставалось не больше трех километров, дельфины начали действовать. Первым маневр дельфинов заметил Фрэнк Хаксли, вернее, даже не Фрэнк, а Бэк. Радист поддался всеобщему возбуждению, палил шашку за шашкой, оставляя за хвостом гидросамолета такие клубы дыма, что кто-то из соседей поинтересовался, не сигналит ли он на Луну.
Итак, Бэк посмотрел вниз и сказал;
- Ого!
Столь бурное изъявление чувств заставило Хаксли повнимательнее всмотреться в острие рыбьего клина, над которым они делали очередной разворот, и он заметил, что острие мало-помалу превращалось в трезубец с широко разогнутыми крайними лезвиями.
- Лихо идут, - бурчал старый рыбак, вытирая вышитым платком мокрую шею. - А куда спешка? И зачем им прорва такая?
Что-то неправильное чудилось Тарасу Григорьевичу в этом огромном косяке, что-то тревожащее. Он всматривался в "плешь", в завихрения и водовороты, уже видные на поверхности, в лаковые выгибы дельфиньих спин, переводил глаза на небо, цветасто заштопанное трассами "Флайфишей", пыхтел, не вынимая трубки:
"Начадили тут, дыхнуть нечем". Но во всем этом привычном не хватало какой-то малой детали, какой-то пустяковины, а чего именно, Тарас Григорьевич понять не мог, и это его сердило. Но додумать ему не дали.
Когда между "армиями" оставалось не больше трех километров, дельфины начали действовать. Первым маневр дельфинов заметил Фрэнк Хаксли, вернее, даже не Фрэнк, а Бэк. Радист поддался всеобщему возбуждению, палил шашку за шашкой, оставляя за хвостом гидросамолета такие клубы дыма, что кто-то из соседей поинтересовался, не сигналит ли он на Луну.
Итак, Бэк посмотрел вниз и сказал;
- Ого!
Столь бурное изъявление чувств заставило Хаксли повнимательнее всмотреться в острие рыбьего клина, над которым они делали очередной разворот, и он заметил, что острие мало-помалу превращалось в трезубец с широко разогнутыми крайними лезвиями.