JК
Грузовой лифт :: Дар Фредерик
Страница: 50 из 98О чем она думала? Испытывала ли страх перед опасностью, которая нависла над ней, или вспоминала о любви к Жерому Драве? О чем просила она Бога — о спасении тела или души?
Раздались вибрирующие всесильные звуки главного органа.
По присутствующим прошла дрожь — задвигались потревоженные стулья, хористы запели громче, чтобы перекрыть топот ног.
Некоторые уже покидали церковь, и мадам Драве пошла вдоль ряда в поисках свободного места. Она скользнула в один из проходов недалеко от хора и исчезла из моего поля зрения.
Кажется, в этот момент и я должен был уйти. В небесном покое церкви чувствовал я, как тяжело давит на меня усталость этого дня и еще больше — усталость и переживания этой ночи. Мне нужна была сейчас хорошая комната в отеле, желательно окнами во двор.
Ах! Упасть на кровать, закрыть глаза и забыться! Мою первую ночь свободы я провел в поезде, где не смог сомкнуть глаз. Ночник в купе напоминал мне тот, что был у меня в камере. Разве я не находился все еще в тюрьме? В тюрьме, которая передвигалась со скоростью сто километров в час, а рядом со мной лежали такие же обычные люди, как в узилище Бомэтт!
Церемония продолжалась в свете полыхающих свечей. Теперь все воспевали рождение Христа. Я был без сил. Я переминался с ноги на ногу, борясь с усталостью. Внезапно раздался шум опрокинутого стула, и почти одновременно плач ребенка. Предчувствие заставило меня посмотреть в сторону хора.
Раздались вибрирующие всесильные звуки главного органа.
По присутствующим прошла дрожь — задвигались потревоженные стулья, хористы запели громче, чтобы перекрыть топот ног.
Некоторые уже покидали церковь, и мадам Драве пошла вдоль ряда в поисках свободного места. Она скользнула в один из проходов недалеко от хора и исчезла из моего поля зрения.
Кажется, в этот момент и я должен был уйти. В небесном покое церкви чувствовал я, как тяжело давит на меня усталость этого дня и еще больше — усталость и переживания этой ночи. Мне нужна была сейчас хорошая комната в отеле, желательно окнами во двор.
Ах! Упасть на кровать, закрыть глаза и забыться! Мою первую ночь свободы я провел в поезде, где не смог сомкнуть глаз. Ночник в купе напоминал мне тот, что был у меня в камере. Разве я не находился все еще в тюрьме? В тюрьме, которая передвигалась со скоростью сто километров в час, а рядом со мной лежали такие же обычные люди, как в узилище Бомэтт!
Церемония продолжалась в свете полыхающих свечей. Теперь все воспевали рождение Христа. Я был без сил. Я переминался с ноги на ногу, борясь с усталостью. Внезапно раздался шум опрокинутого стула, и почти одновременно плач ребенка. Предчувствие заставило меня посмотреть в сторону хора.