Брошенные машины   ::   Нун Джефф

Но без них я бы точно не справилась.

Павлин — большое грубое животное. Страшный, как смертный грех. Он ходит в замшевой куртке и коричневой кожаной шляпе с круглой плоской тульёй и загнутыми кверху полями. Без шляпы я его видела редко, всего пару раз. У него на голове жуткий шрам от пореза ножом — память о бурном прошлом. Но он очень много чего умеет. Например, он почти постоянно сидит за рулём, даже когда ему плохо. В общем-то это не страшно, надо лишь вовремя принимать порошок и соблюдать дозировку, но я все равно за него волнуюсь. С ним легко и приятно общаться, но иногда он вдруг мрачнеет, и тогда к нему лучше не лезть. У него израненное лицо, и эту жёсткость он носит как маску: не для того, чтобы скрыть свои раны, а наоборот, выставить их напоказ. Я уже видела, и не раз, каким он бывает жестоким и грубым. Война, годы, проведённые за границей, эта холодная отчуждённость, что вдруг возникает в его глазах. Но за его жёсткой личиной скрывается что-то ещё, я уверена. Мне хочется, чтобы так было. Что-то там, в глубине; что-то, что он не пускает наружу. Я не знаю его настоящего имени.

У него есть пистолет.

Хендерсон, или Бев, как её называет Павлин в приступах грубой нежности, личность ещё более загадочная. В каком-то смысле она круче Павлина: я имею в виду перепады её настроения. Она может распсиховаться на ровном месте, её очень легко вывести из себя — иногда это полезное качество, но иногда оно только мешает.