JК
Бульдоги под ковром-2 или Сварог - нечаянный герой :: Афанасьев Александр Владимирович
Страница: 4 из 336Безумную гонку к Аркаиму и все последующие события. И вот опять!
* * *
И снова единственной связью с нормальным миром оставался нательный крестик, который тянул тело Сварога куда-то в сторону. Оставалось лишь понять, в какую именно сторону крестик его тянет — в пространстве, где не было не то что сторон света, но и вообще понятия верха и низа, не говоря уж о понятиях «правое» и "левое".
О, наконец-то что-то знакомое! Где-то справа, совсем рядом, снова послышался отчетливый, почти собачий скулеж, жалобный, полный боли, страдания и бессилия — как будто надежно привязанного пса молотят со всей дури палкой. И тут же слева, над самым ухом, раздался звук, который нельзя было интерпретировать иначе, как финал простой констатации факта: "…значит, опять нарушение". Причем констатации, снова произнесенной (если можно так выразиться) сухо, непреклонно и совершенно равнодушно.
— …таким образом, перед нами снова нарушение.
Снова, как и в первый раз это был даже не звук — в привычном понимании слова. И даже не звукосочетание…
Невозможно объяснить.
Скулеж немедля сделался еще более жалостливым и виноватым. И рядом со Сварогом заворочалось нечто пришибленное, трусливое.
— И не просто нарушение, — бесстрастно сказал Голос из ниоткуда, — а преступление. Саботаж. Предательство.
"Хм. У меня часом не день Сурка? — сам себе сказал Сварог.
* * *
И снова единственной связью с нормальным миром оставался нательный крестик, который тянул тело Сварога куда-то в сторону. Оставалось лишь понять, в какую именно сторону крестик его тянет — в пространстве, где не было не то что сторон света, но и вообще понятия верха и низа, не говоря уж о понятиях «правое» и "левое".
О, наконец-то что-то знакомое! Где-то справа, совсем рядом, снова послышался отчетливый, почти собачий скулеж, жалобный, полный боли, страдания и бессилия — как будто надежно привязанного пса молотят со всей дури палкой. И тут же слева, над самым ухом, раздался звук, который нельзя было интерпретировать иначе, как финал простой констатации факта: "…значит, опять нарушение". Причем констатации, снова произнесенной (если можно так выразиться) сухо, непреклонно и совершенно равнодушно.
— …таким образом, перед нами снова нарушение.
Снова, как и в первый раз это был даже не звук — в привычном понимании слова. И даже не звукосочетание…
Невозможно объяснить.
Скулеж немедля сделался еще более жалостливым и виноватым. И рядом со Сварогом заворочалось нечто пришибленное, трусливое.
— И не просто нарушение, — бесстрастно сказал Голос из ниоткуда, — а преступление. Саботаж. Предательство.
"Хм. У меня часом не день Сурка? — сам себе сказал Сварог.