Бузулуцкие игры   ::   Синякин Сергей

Чтоб, блин, переводил им. Да ночами спать надо, а не разговоры вести! Сладкая парочка — баран да ярочка! и Ромул Луций снова плюнул в воду, стараясь попасть в мерцающую желтую лунную дорожку.

Он прислушался. В пионерском лагере два дивных баритона слаженно выводили:

Дульче эт декорум эст пропатриа мори. Морт эт фугацем персеквитур вирум, Нек патрит имбеллис ювенти Поплитибус тимидокви тербо…

— Горация поют! — хмыкнул Плиний Кнехт. — Красна им, блин, смерть за Отечество! Какое Отечество? Нет, ты, блин, скажи, какое Отечество? Что они у нас забыли? Что они, суки, у нас забыли, я тебя спрашиваю? Фумус патриа им, гадам, дульчис! Да какого патриа им сладок фумус, скажи, блин? Приперлись, нашу свинину хавают и нас же в наряды посылают! Дура лекс, сед лекс! — пьяным голосом, но похоже передразнил он корникулярия.

— Уж если дура лекс, то хорошо бы корникулярия выпороть! — Мечтательно поблескивая глазами, Ромул Луций разлил по стаканам остатки водки. — Ну, братила, мементо!

Плиний Кнехт медленно выпил, неторопливо понюхал согнутый указательный палец и подумал вслух:

— Как бы корникулярия не принесло. Заметит, падла, что мы бухие…

Ромул Луций спросил товарища:

— Может, нам все-таки лучше смыться?

— Ну нет! — Плиний Кнехт запустил в лунную дорожку пустой бутылкой.