Бузулуцкие игры   ::   Синякин Сергей

Неожиданно это подлое устройство вдруг взорвалось таким оглушительным звоном, что Прист готов был убить даже божественного цезаря, лишь бы этот сверлящий темя звук прекратился. Однако сил для того, чтобы подняться, у центуриона не оставалось, и он бессильно и покорно прикрыл глаза, ожидая, когда этот проклятый звон прекратится.

В памяти обрывочно всплыли термы, какие-то искаженные жуткие хари, в которых даже при большом желании было трудно признать местное начальство. «По русскому обычаю!» — ревел председатель райисполкома Волкодрало, троекратно лобызая центуриона, и сивушно пахнущая жидкость медленно обжигала желудок. «А теперь по римскому обычаю!» — ревел секретарь райкома Пригода, в свою очередь взасос целуя Птолемея Приста и заставляя его снова опорожнить граненый стаканчик.

Помнится, в чем-то они его, Приста, убеждали, на чем-то настаивали, и он, Прист, в чем-то соглашался с ними, но вот о чем шла речь, центурион — хоть убей! — не помнил. Перед его глазами снова всплыли искаженные багровые и потные морды, и билась под сводами черепа крупной осенней мухой совсем уж идиотская песня:

А мне цезарь говорил, что пора, казак, на Нил.

Эх, пора, казак, на Нил! Мол, на Ниле у арабов охерительные бабы — цезарь к ним меня манил!

Только в пьяном бреду можно было признать носатых арабских девок красавицами.