JК
Бык из моря :: Джеллис Роберта
Страница: 463 из 493Улыбнулся и сказал, что ей нет нужды беспокоиться: он уже обо всем позаботился.
Теперь рассказ Федры о том, что афиняне заключены в старых покоях Минотавра, отдельно от жрецов и жриц Бога-Быка, обрел зловещую ауру. Связать эти покои с дворцовым входом в лабиринт можно очень легко. Неужто царь Минос хочет, чтобы, служа Богу-Быку, афиняне стали его кормом?
Даже если они были виновны в смерти Андрогея, это казалось слишком страшной карой; афиняне уплатили и будут продолжать платить виру за кровь. А если они не виновны, как настаивала Федра — и как начинало уже казаться самой Ариадне, которая попросту не могла представить себе, зачем приглашать посольство, а потом убивать его главу, — они не должны быть умерщвлены столь страшно. Ариадна отправилась во дворец; запертая волшебством дверь открылась по ее приказу, и она поговорила с Тезеем.
Вышла она, убежденная, что если афинян не начнут учить бычьим танцам или церемониальным обязанностям служителей храма Бога-Быка, ей придется что-то делать, чтобы срочно спасать их. Тезей раздражал ее. Ей не нравились ни его манеры, полные мужского превосходства, ни слишком откровенные взгляды, которые он на нее бросал, ни те приемы опытного сластолюбца, коими он пытался ее обольстить. Однако несмотря на раздражение, Ариадна ни на миг не усомнилась ни в истинности его горя, ни в искренности действий, предпринятых им, чтобы отомстить за Андрогея и очистить Афины от бесчестья. Было, однако, поздно.
Теперь рассказ Федры о том, что афиняне заключены в старых покоях Минотавра, отдельно от жрецов и жриц Бога-Быка, обрел зловещую ауру. Связать эти покои с дворцовым входом в лабиринт можно очень легко. Неужто царь Минос хочет, чтобы, служа Богу-Быку, афиняне стали его кормом?
Даже если они были виновны в смерти Андрогея, это казалось слишком страшной карой; афиняне уплатили и будут продолжать платить виру за кровь. А если они не виновны, как настаивала Федра — и как начинало уже казаться самой Ариадне, которая попросту не могла представить себе, зачем приглашать посольство, а потом убивать его главу, — они не должны быть умерщвлены столь страшно. Ариадна отправилась во дворец; запертая волшебством дверь открылась по ее приказу, и она поговорила с Тезеем.
Вышла она, убежденная, что если афинян не начнут учить бычьим танцам или церемониальным обязанностям служителей храма Бога-Быка, ей придется что-то делать, чтобы срочно спасать их. Тезей раздражал ее. Ей не нравились ни его манеры, полные мужского превосходства, ни слишком откровенные взгляды, которые он на нее бросал, ни те приемы опытного сластолюбца, коими он пытался ее обольстить. Однако несмотря на раздражение, Ариадна ни на миг не усомнилась ни в истинности его горя, ни в искренности действий, предпринятых им, чтобы отомстить за Андрогея и очистить Афины от бесчестья. Было, однако, поздно.