Страница:
472 из 708
— Так что ж нам делать, Глеб Олегович? — обратился к боярину юный Ваня Стальной. — Продолжать, али как?
— Продолжайте, — решился боярин Павловский, не забыв ласково погладить Ваню чуть ниже спины. — Только шумите потише. — И, вздохнув, добавил: — Слыхивал я, будто бы почтеннейшая Евдокия Даниловна малость не в себе, да не представлял, что настолько...
Покуда князь Святославский и скоморохи продолжали рыскать по дому и по двору в поисках пустой посуды, Дубов решил кое о чем порасспросить хозяина:
— Скажите, боярин Андрей, отчего вы назвали Евдокию Даниловну Акулиной?
Боярин Андрей промолчал. Но потом все же заговорил как бы вне связи с предыдущим:
— Когда я ее увидел в первый раз, остолбенел: вылитая Евдокия Даниловна. И дело не во внешнем сходстве — душа у нее такая же чистая. А все это, оно в ней наносное, уверяю вас. Жизнь заставила.
— Она вам рассказывала о своей участи? — спросил Дубов.
— Нет. Да и зачем? И так все ясно, — вздохнул боярин Андрей. — Я ей, пока был на свободе, помогал, чем мог. Сколько раз предлагал устроить в приличный дом, на хорошую работу — а она отказывалась. Я, говорит, девка пропащая, одного хочу — подохнуть где-нибудь под забором... Скажите, Василий Николаич, там, — он кивнул в сторону окна, — там княгиня была, или...
— Ну конечно, княгиня, — твердо ответил Василий. — Вы ж сами слышали, что она сказала: я — княгиня Евдокия Даниловна, жена градоначальника.
— А где же тогда Акулина? — пристально глянул на Дубова боярин Андрей.
|< Пред. 470 471 472 473 474 След. >|