Царь мышей   ::   Абаринова-Кожухова Елизавета

Знаете, Василий Николаич, за долгие годы я много чего навидался, но такое — в первый раз. И надеюсь, что в последний.

Дубов заметил, как по лицу боярина Павла пробежала легкая дрожь — лишний раз вспоминать об этом ему явно не хотелось. Но понимая, что Василием движет отнюдь не праздное любопытство, Пал Палыч продолжил:

— Покойный был подвергнут немыслимым пыткам и мучениям, а напоследок... — Боярин Павел остановился, словно бы не решаясь договорить. Но в конце концов пересилил себя и скороговоркой докончил: — А напоследок, еще живым, был прибит гвоздями к иконостасу.

Василий угрюмо молчал — он знал, что отцу Александру грозит опасность, но то, что он сейчас услышал, казалось дикостью, безумием и вызывало в памяти разве что изуверства большевиков и чекистов, особо не жаловавших духовенство.

— А в алтаре мы обнаружили вот это. — Пал Палыч встал из-за стола, отпер громоздкий железный ящик в углу комнаты и выложил на стол несколько предметов: мешочек с белым порошком, несколько металлических проводков и круглый будильник «Слава» — точно такие же часы были у самого Василия столько лет, сколько он себя помнил, и за все время они портились всего один раз, да и то потому только, что Солнышко случайно уронил их на пол. Дубов заметил, что будильная стрелочка была установлена точно на «девятке», а часовая и минутная показывали без пяти девять.

— А больше ничего подозрительного вы там не нашли?

— Вроде бы нет. Хотя постойте.