Царь мышей   ::   Абаринова-Кожухова Елизавета

На это хозяйке ответить было нечего — ведь немогла же Акуня знать, признавался ли князь Длиннорукий за годы совместной жизни в любви своей законной супруге Евдокии Даниловне, или нет.

Княгиня откинулась на спинку кресла и оглядела гостиную. Это была самая просторная комната во всем тереме, с тремя большими окнами, глядящими на Господскую улицу, и двумя напротив — в обширный сад. Место среднего окна занимала высокая застекленная дверь.

Евдокия Даниловна легко поднялась из-за стола, подошла к двери и толкнула ее. Дверь сразу поддалась, и княгиня оказалась на крыльце.

— Покойно у вас тут, — вздохнула княгиня, оглядев сад. — Кто ж это такую красу устроил?

— Вы, Евдокия Даниловна, — пролепетала изумленная Маша. Хоть она и уяснила себе, что у хозяйки с головой не все в порядке, но забыть о саде, предмете своих забот и гордости — это в Машином понимании было уже «замного».

— Ах, да-да, как же это я позабыла! — воскликнула княгиня, в душе браня себя за очередную «просечку». — Ты не удивляйся, Маша, если я еще чего забуду. Тут же напоминай, не стесняйся!

Спустившись по ступенькам крыльца, княгиня и Маша ступили на выложенную плоскими камешками дорожку, ведущую вглубь сада.

— Осторожнее, Евдокия Даниловна, не уколитесь, — сказала Маша, заметив, что ее хозяйка идет, касаясь кустов белого шиповника, которые сплошною стеной росли слева от дорожки.

— Нешто от них какая польза есть? — проворчала княгиня, замедлив ход и невольно любуясь белым великолепием.