JК
Цари-жрецы Гора :: Норман Джон
Страница: 12 из 343В САРДАР
Я смотрел на длинную широкую улицу, заканчивающуюся большими бревенчатыми воротами, и на черные негостеприимные утесы Сардарского хребта за ними.
Не потребовалось много времени, чтобы купить небольшой запас продуктов, которые я возьму с собой в Сардар; нетрудно оказалось найти и писца, которому я мог вручить рассказ о событиях в Тарне. Я не спрашивал его имени, а он - моего. Я знал его касту, он - мою, и этого вполне достаточно. Он не мог прочесть рукопись, написанную по-английски: этот язык так же чужд ему, как большинству из вас горянский, но он будет беречь рукопись и хранить ее как драгоценность, потому что писцы любят записанное слово и берегут его от вреда, а если он и не может ее прочесть, какая разница - его прочтет когда-нибудь кто-нибудь, и тогда слова, так долго хранившие свою тайну, вдруг снова оживотворят великое чудо коммуникации, и то, что когда-то было записано, будет прочтено и понято.
И вот я стою перед высокими воротами из черных бревен, обитых полосками меди. Ярмарка за мной, Сардар - передо мной. На одежде и щите у меня никаких символов, потому что мой город уничтожен. Я в шлеме. Никто не узнает, кто вошел в Сардар.
У ворот меня встретил один из посвященных, мрачный тощий человек с тонкими губами и глубоко запавшими глазами, одетый в чистые белые одежды своего клана.
- Ты хочешь говорить с царями-жрецами? - спросил он.
- Да.
- Ты понимаешь, что делаешь?
- Да.
Мы с посвященным некоторое время смотрели друг на друга, потом он отступил в сторону, как делал, должно быть, уже много раз. Разумеется, я не первый, кто уходит в Сардар.
Я смотрел на длинную широкую улицу, заканчивающуюся большими бревенчатыми воротами, и на черные негостеприимные утесы Сардарского хребта за ними.
Не потребовалось много времени, чтобы купить небольшой запас продуктов, которые я возьму с собой в Сардар; нетрудно оказалось найти и писца, которому я мог вручить рассказ о событиях в Тарне. Я не спрашивал его имени, а он - моего. Я знал его касту, он - мою, и этого вполне достаточно. Он не мог прочесть рукопись, написанную по-английски: этот язык так же чужд ему, как большинству из вас горянский, но он будет беречь рукопись и хранить ее как драгоценность, потому что писцы любят записанное слово и берегут его от вреда, а если он и не может ее прочесть, какая разница - его прочтет когда-нибудь кто-нибудь, и тогда слова, так долго хранившие свою тайну, вдруг снова оживотворят великое чудо коммуникации, и то, что когда-то было записано, будет прочтено и понято.
И вот я стою перед высокими воротами из черных бревен, обитых полосками меди. Ярмарка за мной, Сардар - передо мной. На одежде и щите у меня никаких символов, потому что мой город уничтожен. Я в шлеме. Никто не узнает, кто вошел в Сардар.
У ворот меня встретил один из посвященных, мрачный тощий человек с тонкими губами и глубоко запавшими глазами, одетый в чистые белые одежды своего клана.
- Ты хочешь говорить с царями-жрецами? - спросил он.
- Да.
- Ты понимаешь, что делаешь?
- Да.
Мы с посвященным некоторое время смотрели друг на друга, потом он отступил в сторону, как делал, должно быть, уже много раз. Разумеется, я не первый, кто уходит в Сардар.