И пять бутылок водки   ::   Демин Михаил

Он вышел без оружия и жаждал мира и тишины.

Кольцо беды разомкнулось. Отчуждение кончилось. Робинзон возвращался к людям!

Полтавский вокзал – как и все отечественные вокзалы – был набит битком, охвачен гомоном и суетою.

Россия всегда была беспокойной, метущейся, кочевой; она жила в пути, на биваках – и поныне продолжает жить так же.

Тревожная неустроенность быта – основная, самая характерная ее черта! Несметные людские скопища текут по ее дорогам и бурлят на перекрестках. На перекрестках, имя которым – железнодорожные станции. Над ними веет древний бродяжий дух. И для бездомных, тоскующих и ищущих – для всех, кто преступил черту оседлости – российский вокзал вечно будет последним прибежищем и укрывом. Игорь давно уже подметил это, понял во время скитаний по стране. И он знал: вокзал обогреет его, примет и укроет и – если надо – бесследно растворит в себе…

Он вошел в кассовый зал – и сразу же ощутил себя в привычной, родной обстановке. Повсюду сновали люди с чемоданами и узлами. Тусклыми насморочными голосами бормотали со стен репродукторы, объявляя часы прибытия и отправки… Какая-то женщина, шумно дыша, остановилась возле Игоря. Со стуком поставила на пол тяжелые чемоданы. Отдышалась, утерла платочком лицо. Огляделась, очумело помаргивая. И затем, подойдя к стене, принялась изучать вывешенное там расписание поездов.

Багровое лицо ее было наморщено, выпяченные губы шевелились. Углубясь в расписание, она забыла о чемоданах.