JК
И пять бутылок водки :: Демин Михаил
Страница: 46 из 215 – Только чтоб – быстро!
– О чем разговор!
Игорь сунул чемоданв угол, под вешалку, – под прикрытие висящих там курток и плащей. Затем вошел в зал. Осмотрелся. Пригладил ладонью растрепанные волосы. И, медленно пробираясь меж столиков, направился к окну.
Она сидела все в той же позе. В кулачке ее – он только теперь заметил – был зажат влажный скомканный платок. Темные подтеки виднелись на тугих ее скулах. На краю столика – в пепельнице – тлела недокуренная папироска.
– Извините, – проговорил он негромко, – можно присесть?
Она пожала плечами. И ничего не ответила – потянулась за папиросой. Игорь придвинул к себе стул, уселся, сказал, разглядывая ее в упор:
– Ну, здравствуйте.
– Что?
– Я говорю: здравствуйте! Неужто вы меня не узнаете? Наташа скользнула по нему невидящим взглядом. И отвела глаза. Но тут же вздрогнула, подняла голову. Лицо ее ожило, порозовело. Зрачки медленно расширились. И там, на дне их, затеплился зыбкий огонек.
– Нет, – воскликнула она шепотом, – нет!
– Да, – сказал он, – да.
– Не может быть…
– Как видишь – может.
– Неужто это ты, Игорек? В самом деле?
– Ну, конечно, я, – сказал он, – кто же еше!
– Но ведь говорили же, что ты умер… Погиб…
– Кто говорил? – усмехнулся он, – когда? Где?
– Где-то, вроде бы, в лагерях. Не помню уж – кто говорил. Но мы все были убеждены… Ты ведь исчез так давно – и надолго.
– Что ж, у меня, действительно, было много всяких приключений, – сказал он неохотно.
– О чем разговор!
Игорь сунул чемоданв угол, под вешалку, – под прикрытие висящих там курток и плащей. Затем вошел в зал. Осмотрелся. Пригладил ладонью растрепанные волосы. И, медленно пробираясь меж столиков, направился к окну.
Она сидела все в той же позе. В кулачке ее – он только теперь заметил – был зажат влажный скомканный платок. Темные подтеки виднелись на тугих ее скулах. На краю столика – в пепельнице – тлела недокуренная папироска.
– Извините, – проговорил он негромко, – можно присесть?
Она пожала плечами. И ничего не ответила – потянулась за папиросой. Игорь придвинул к себе стул, уселся, сказал, разглядывая ее в упор:
– Ну, здравствуйте.
– Что?
– Я говорю: здравствуйте! Неужто вы меня не узнаете? Наташа скользнула по нему невидящим взглядом. И отвела глаза. Но тут же вздрогнула, подняла голову. Лицо ее ожило, порозовело. Зрачки медленно расширились. И там, на дне их, затеплился зыбкий огонек.
– Нет, – воскликнула она шепотом, – нет!
– Да, – сказал он, – да.
– Не может быть…
– Как видишь – может.
– Неужто это ты, Игорек? В самом деле?
– Ну, конечно, я, – сказал он, – кто же еше!
– Но ведь говорили же, что ты умер… Погиб…
– Кто говорил? – усмехнулся он, – когда? Где?
– Где-то, вроде бы, в лагерях. Не помню уж – кто говорил. Но мы все были убеждены… Ты ведь исчез так давно – и надолго.
– Что ж, у меня, действительно, было много всяких приключений, – сказал он неохотно.