И придет большой дождь   ::   Коршунов Евгений

Он хотел обезопасить себя от Роджерса — пустить его людей по моему следу, за пакетом, в котором якобы было все, что он знал о роли полковника в событиях на Севере. Но даже он, преступник, разыскиваемый Интерполом, не мог вообразить, что для уничтожения этого пакета полковник решится организовать аварию «Дугласа», набитого ни в чем не повинными людьми!

Прайс вздохнул.

— Если бы самолет погиб, все устроилось бы для Роджерса как нельзя лучше.

Комиссар прикрыл глаза ладонью и заговорил вдруг совсем в ином, неожиданно мягком тоне.

— А вы не задумывались, сынок, почему вы симпатичны нам? То есть я хотел сказать — мне или тому же Жаку Ювелену? Не перебивайте меня. — Он поднял ладонь. — В вас, в красных, в советских, нет стремления строить будущее на костях других. А мы здесь — волки, иначе нам нельзя. Вы понимаете меня?

Петр вздохнул, не зная, что сказать: слишком уж неожиданным был поворот этого странного ночного разговора.

— Может быть, мы бессознательно ищем в вас идеалы, — продолжал Прайс, — которые в нашем обществе уже давно растоптаны. А может быть, это все от Достоевского, как понимают его в Европе: мистическая, широкая славянская душа, поняв которую, следуя за которой, можно найти себя. Во всяком случае, в этом страшном и жестоком мире вы… я говорю не только о вас лично, такие, как вы… нечто светлое и непонятное.

— Спасибо за комплименты, — смущенно поспешил сменить тему Петр. — Стремление, как вы говорите, к «светлому» не помешало Жаку совершать преступления на Севере.